Смысл игры и другие выступления

Я не буду говорить об астрофизике, обо всем другом. Я, наконец, добираюсь до политической аналитики. И оказывается, что задача состоит в том же самом. Вы имеете определенную не желающую что-то говорить о себе реальность. «Драку под ковром». Помните у Черчилля: «Эта политическая борьба в России напоминает драку бульдогов под ковром. О результатах можно догадываться по выкидываемым трупам». Вот выкидываемые трупы — это есть геофизические поля, а вы догадываетесь, т. е. интерпретируете выкидываемые трупы, обсуждая драку бульдогов под ковром.

И вот здесь я могу еще написать очень много других дисциплин, общее в которых — вот эта самая герменевтика, то есть прочтение неких текстов в виде электромагнитных или гравитационных полей, в виде следов преступлений, в виде зашифрованных сообщений, в виде загадочных словосочетаний, в виде психологических импульсов, в виде сигналов какого-нибудь черного ящика, в виде выкинутых из-под ковра бульдогов и так далее, вот таких вот текстов, прочтение этих текстов и их интерпретация.

И когда много-много лет назад мы начали создавать метод политического анализа, который назвали целостным анализом. Уже такое парадоксальное словосочетание — «целостный»; конечно, его можно было назвать системным, но нам казалось важным подчеркнуть, что он не только системный, но еще и целостный. Конечно, система — это определенный вид целостности, но есть разное качество этой целостности. Целостность бывает невероятно плотной и жгучей, а бывает достаточно расплывчатой, иногда ее называют, к примеру, системой — ризомой постмодернисты. Это такая корневая система у травы, которая как-то спутана, и по существу она не является четко выраженной системой связей, отношений, у нее нет так явно выраженной цели, как у классической системы.

А иногда система бывает переуплотненной.

Итак, в любом случае мы анализируем, ищем некую целостность, применяя определенные методы. Какой метод? Один из методов, безусловно, — вот такая вот герменевтика, т. е. интерпретация происходящего.

Можно ли свести всё к подобным интерпретациям? Конечно нет.

Подобного рода интерпретация, применяемая дозировано, на основе опыта, проб и ошибок, самопроверки, внутреннего инстинкта сдерживания самого себя от гипер-аналитизма слишком богатых ассоциаций и всего прочего, очень важна в определенных случаях. Но она, во-первых, не всё может, и, во-вторых, к ней ни коим образом всё не может сводиться.

Она очень важна тогда, когда речь идет о неких субъектах, которые не хотят слишком много рассказывать о своих подлинных мотивах и своих планах. Но это же не всегда бывает так.

Конечно, если сейчас в комнату влетит камень, пробив стекло, то наверное его кто-то кинул. Но если распахнется форточка, то абсолютно необязательно говорить при этом, что колдун каким-то магическим методом ее распахнул. Возможно, подул ветер, возможно, форточка была плохо закрыта. И скорее всего, она была плохо закрыта. И скорее всего, подул ветер.

Если каждый раз начать говорить: «О-о-о, это неспроста, это такая, знаете ли, вещь, что дальше некуда!», — то вместо реального живого аналитического метода, метода синтеза, анализа и синтеза, родится очень глубокая система размышлений на завалинке по поводу того, что «англичанка гадит». Но в принципе в подобном методе нет ничего от теории заговора. Это — нормальный аналитический метод, комплексный, имеющий свою историческую традицию, заимствованный из практических дисциплин. Возможно, что мы свели определенный набор этих дисциплин к единому знаменателю.

Тот же Рикёр, например. Он же занимался герменевтикой и не только ею. Поэтому я сейчас закончу с вот этой интерпретационной стороной политического анализа и займусь другой.