Смысл масонства

«Мудрейший из нас, – сказал мудрец, – есть лишь крошечная ракушка в Океане Всемогущества, и, стоя на его берегу с каплей его воды в чаше, мы не способны увидеть в этом крошечном зеркале больше смысла Вселенной, чем приходится на одну каплю».

Мы не в состоянии представить себе ни Бытие-в-Себе без начала, ни Сотворение Вселенной из ничего. Но поскольку мы сознаем наше собственное бытие, мышление и свой разум, сознаем нашу способность принимать решения, любить и ненавидеть, желать и испытывать отвращение, значит, мы способны и осознать, что мы не суть наше материальное тело, но нечто отличное от него и пребывающее превыше него. Мы сознаем, что как бы она ни была отдалена от нас бесчисленными звеньями причинно-следственной связи, все же существует Великая Первопричина, Сама по Себе не имеющая следствия и тем более – причины, что она в силу неизбежности является разумной, мудрой, благой и всемогущей. И поскольку мы также знаем, что наши мысли, которые суть ни материя, ни дух, ни вещь, и при этом мы понятия не имеем, откуда они появляются, откуда приходят в наш мозг, зарождаются ли они в нем сами или привносятся извне, но при этом способны передавать их другим людям посредством субъективных звуковых знаков, различных у разных народов в разные времена, которые сами по себе суть лишь продукт общественного договора и не являются самими нашими мыслями, и даже не напоминают их, таинственные и непостижимые, как в принципе непостижимо, если вдуматься, и все наше общение между собой; поскольку мы знаем, что эти мысли не умирают, но живут вечно, по крайней мере, после нашей смерти, и при этом, не имея никакой материальной силы, они увлекают умы других людей, наполняют их, определяют поведение других людей, управляют им и контролируют его, включая даже постановления сенатов и решая судьбу империй, – вот поэтому, даже совершенно не понимая этого, мы вполне можем верить в то, что это мысли Бога, претворенные в слова, ставшие реальными и проявленными в этом мире, зримыми и отраженными в материальной Вселенной. И пусть мы лишь отчасти можем примирить существование греха и страданий с нашими собственными представлениями о всемогуществе, беспредельной милости и совершенной мудрости Бога, мы все равно можем и должны, даже не совершенно не понимая этого, верить в Его беспредельные справедливость и мудрость и в то, что Он абсолютно совершенен, а если нет, то нам остается лишь сформировать для себя более низменное представление о Боге, или верить в то, что Он мстителен, переменчив, жесток и пристрастен, а значит, мы в таком случае превратимся в идолопоклонников, лишь немного и лишь в собственных глазах чем-то превосходя тех, кто в пустыне преклонял колени пред златым тельцом.

Умственное и нравственное развитие всякого народа всегда будет соответствовать его представлениям о Боге. Поскольку то, что считается Его законами, иначе говоря, весь свод законов нравственности и религии, всегда остается лишь отражением того, что принимается за Его природу. Если Его считают и изображают мстительным и ревнивым, законы и будут жестокими и безжалостными, если Он считается получающим радость от жертвоприношений и навлечения на людей боли и мучений, они также всегда будут готовы преследовать и казнить людей, и свод таких законов будет так же кровав, как свод законов Дракона. Если Он изображается похотливым и низменным, впадет в порок и вседозволенность и общество. Если народ делает своих богов лентяями или воинами, в нем и будет принято унижать людей труда и поддерживать власть привилегированных классов за счет угнетенных масс, постепенно превращающихся в тягловый скот.

Посему Вольное Каменщичество стремится, как я уже говорил, сообщать своим посвящаемым истинные представления о Боге и о природе человека. Для этого оно предлагает им свои символы, сопровожденные лишь малой толикой самых общих намеков на истинное толкование этих символов, оставляя каждому право и обязанность толковать их, в основном, самостоятельно. Это истинное знание и есть Истинное Слово Мастера Каменщика, которое в свое время сообщалось (и ныне тоже должно сообщаться) при посвящении в степень Мастера, и на зримый символ которого я намекаю вам сейчас.