Смысл тревоги

Хотя Браун не согласился бы с нами, мы единодушно признаем, что он находился в более «здоровом» состоянии, когда его конфликт становился осознанным. Я ставлю «здоровом» в кавычки, потому что это состояние было для Брауна гораздо более болезненным и менее комфортным, чем наличие симптомов. Но теперь ситуацию можно было разрешить, в то время как раньше он находился в плену жестких симптомов. Выделим основную идею: осознанная тревога более болезненна, но зато ее можно поставить на службу интеграции своего «Я». Когда Браун непосредственно сталкивался со своей тревогой, страх заболеть раком оставлял его; но он уже не мог отвернуться от дилеммы, связанной с невротической зависимостью от матери. Это суждение пересекается с принципом, которым руководствуются психоаналитики и терапевты: если человек, страдающий фобией, хочет расстаться с ней, он должен рано или поздно сделать именно то, чего боится. Образно выражаясь, с тревогой нужно бороться в ее собственном логове. Мы надеемся, что на терапевтических сессиях пациент может постепенно избавиться от значительной части невротической тревоги, после чего прямая конфронтация с нею, раз случившись, перестанет быть для него столь травмирующей.

Из этого следует, что цель защитных механизмов, симптомов и т. д. при невротической тревоге состоит в том, чтобы препятствовать активизации внутреннего конфликта. Чем эффективнее эти механизмы, тем успешнее человек избегает встречи с конфликтом. Если бы Нэнси могла поддерживать благожелательное отношение к себе окружающих, у нее никогда бы не возник конфликт между потребностью полностью зависеть от них и убеждением в их ненадежности. Если бы Хелен могла успешно отрицать или интеллектуализировать свое чувство вины, конфликта можно было бы избежать. У более сложных симптомов Брауна та же цель: если бы у него действительно был рак или поражение мозга (или если бы он безоговорочно уверовал в их наличие), он мог бы лечь в больницу, довериться специалистам и получать уход, не испытывая чувства вины. Тогда он был бы избавлен от необходимости выполнять ответственную работу, для которой чувствовал себя неадекватным, и смог бы отомстить матери, поскольку ей пришлось бы содержать его во время болезни. Таким образом он одним махом расправился бы с тремя главными элементами своего конфликта — пассивностью, потребностью подчиняться авторитету и желанием избавиться от чувства вины.

Конфликт при невротической тревоге субъективен, поэтому механизм его избегания всегда включает в себя некую форму подавления, или диссоциации, какой-то установки или области реальности. В противоположность объективному бегству Бесси из дома в парк, человек с невротической тревогой пытается сбежать от чего-то внутри самого себя. Это может быть осуществлено только путем диссоциации некоторых элементов, составляющих внутренние противоречия. Хелен пытается прямо отрицать существование чувства вины и в то же время прилагает значительные усилия для его интеллектуализации. Эти два метода избавления от чувства вины противоречат друг другу: если бы Хелен действительно была уверена в отсутствии чувства вины, ей было бы незачем интеллектуализировать его. Она похожа на генерала, который заявляет, что война не ведется, но одновременно созывает войска и посылает их на битву. В данном случае Хелен прибегает к отрицанию, для того чтобы подавить это чувство. На более глубинном уровне она осознает неправдоподобность подавления, и в игру вступает другой механизм — интеллектуализация. Диссоциация, необходимая для сглаживания внутреннего конфликта, влечет за собой возникновение внутренних противоречий, поэтому смягчающие невротическую тревогу поведенческие паттерны обеспечивают лишь очень шаткую безопасность. Такие поведенческие паттерны никогда не способствуют полному избавлению от конфликта.