Смысл жизни: учебное пособие

Сжудные свидетельства о первобытном времени говорят нам о том, что процесс гоминизации наших предков начался именно с материальной культуры. Недаром слово «культура» у римлян имело земледельческий смысл. Старое, материальное, значение этого слова сохранилось и до сих пор — когда мы слышим о культуре земледелия, культуре обработки земли, о сельскохозяйственных культурах и т. п.

Материальная культура, бесспорно, была и будет основой, на которой развивалась и будет развиваться духовная культура. Но только один компонент духовной культуры возник одновременно с материальной культурой — это язык. В этом нет сомнения, поскольку без языка невозможна культуро-созидательная деятельность и поскольку у наших животных предков он уже в зародышевой форме существовал. В примитивной форме он существует и у животных. Так, гамадрилы пользуются приблизительно 20 знаками («ак-ак-ак» — знак тревоги, «мля-мля-мля» — знак расположения и т. д.).

Можем ли мы говорить о смысле жизни применительно к первобытным людям? А почему бы и нет? Их смысл жизни состоял в выживании. Этим смыслом и до сих пор наполнена жизнь доброй половины современного человечества. Другое дело, что до осмысления самого понятия смысла жизни дело дошло сравнительно недавно. О смысле жизни впервые в Европе заговорили греческие и римские мудрецы. Но отсюда не следует, что на вопрос о смысле жизни в последующее времена стало отвечать легко.

Великий персидский поэт Омар Хайям (ок. 1048–1131) был очень мудрым человеком. Но он жаловался:

Откуда мы пришли?
Куда свой путь вершим?
В чём нашей жизни смысл?
Он нам непостижим.

Между тем миллионам простолюдинов и в голову не приходила мысль о непостижимости смысла человеческой жизни, как не приходит она им и сейчас. Смыслом жизни для них во все времена было выживание. Ему способствовало развитие материальной культуры. Можно сказать даже и так: своим развитием материальная культура обязана в первую очередь стремлению людей к выживанию.

Главный императив эволюционистской этики гласит: культура — венец физической, биотической и психической эволюции. Но она эволюционирует и внутри себя — от примитивных форм религии, науки, искусства, нравственности, политики, языка, пищи, одежды, жилища и техники к их всё более и более совершенным формам. Смысл человеческой жизни как раз и состоит в том, чтобы удачно вписаться в культурную эволюцию (культурогенез, гоминизацию), т. е. в стремлении впитать в себя как можно больше предшествующей культуры и внести в неё максимальный личный вклад.

В идеале участие каждого человека в культурной эволюции должно касаться как материальной, так и духовной культуры. В «Немецкой идеологии» молодые К. Маркс и Ф. Энгельс мечтали: «…в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создаёт для меня возможность делать сегодня одно, а завтра — другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, — как моей душе угодно, — не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3. М., 1968, с. 32).

До гармонического человека нам далеко, как до солнца. Вот почему многие люди вынуждены ограничивать смысл своей жизни активным участием лишь в той или иной сфере культуры — в частности духовной.

Одни ищут смысл в религии, другие — в науке, третьи — в искусстве, четвёртые — в нравственности, пятые — в политике, шестые — в языке (общении). Но каждая из этих сфер духовной культуры держится на её базовых категориях (идеалах) — эволюционных и инволюционных. К первым относятся — бог (религия), истина (наука), красота (искусство), добро (нравственность), справедливость (политика) и единение (язык). Ко вторым: дьявол (религия), ложь (наука), безобразное (искусство), зло (нравственность), несправедливость (политика) и разобщение (язык). Каждая базовая категория в свою очередь возглавляет особую систему субкатегорий. Например, добро объединяет систему добродетелей, а зло — систему пороков.