Читаем Смыслополагание, смыслы, семиозис в свете философии полностью

Многие субъекты заметно разобщены в мире человека по экономическим, политическим, религиозным, культурным причинам. Поэтому потребность в продолжении философского исследования семантизации и семиотизации велика и в связи с огромной дифференциацией в современный период в осмысливании разными субъектами происходящего как прошлом, так и в настоящем, а кроме того – в предполагаемом будущем. Разнообразие в осмысливании былого, наличного и предстоящего составляет один из весомых факторов разнотипности в характере судьбоносной как предметной, так и социальной деятельности, проводимой разными субъектами. В то же время очевидно наличие немалого числа насущных проблем, решение которых требует – в целях обеспечения для людей безопасности и благосостояния – однотипных действий, совместных усилий и, значит, содержательного сближения смыслов. Это такие мировые проблемы, как энергетический дефицит, терроризм, массовая миграция, тревожные изменения на Земле климата, борьба с эпидемиями, обеспечение повсеместного соблюдения прав человека и др. В ответ на потребность в содержательном сближении смыслов постепенно, хотя и очень медленно, складывается такое семиотическое средство его обеспечения, как глобально единый язык общения [см.: 2].

Полагание смыслов и их семиотическое оформление происходит в любых обществах во все времена, что говорит о семантизации и семиотизации как о явлениях общественно-константных, хотя в конкретном выражении смыслы по содержанию и семиотическому оформлению заметно различаются, будучи в немалом разными в различные исторические периоды, зависимыми от условий социальной среды, от менталитета социальных слоев и наций, от природы субъектов смыслополагания. Философия должна на уровне категории общего анализировать семантизацию и семиотизацию, то есть раскрывать их в качестве специфических родовых форм духовной общественной жизнедеятельности, а при необходимости «заземлить» абстрактные положения о смыслах надо обращаться к исторически конкретным выражениям смыслов и семиотических означений.

Глава I

Имманентность смыслополагания философской рефлексии

1. Понятие «смысл»

Есть феномен «осмысления», и есть феномен «осмысливания». Осмысление (от слова и понятия «мысль») – это рационализация сущего (универсума) и его компонентов. Более удачно было бы говорить «омысление». А осмысливание – это виртуальное «окутывание», «обволакивание», наделение смыслами сущего (универсума)[1] и его компонентов на основе чувственного и рационального восприятия их человеком как родовым существом в процессах многостороннего взаимодействия людей с ними, оценочного отношения человека к его положению в сущем, в частности в обществе, к тому, что в нем происходит, и в связи с переживанием людьми происходящего, особенно событий, а также своих и чужих судеб.

На базе разнотипной взаимосвязи и различных форм взаимодействия людей с компонентами сущего, на основе, кроме того, наращивания сущего плодами человеческой деятельности накапливается человеческий опыт: глобальный, общеобщественный, социально-партикулярный, личностно-индивидуальный.

Это опыт труда и предпринимательства, управления, ведения профессиональной деятельности, общения и коммуникаций, опыт познания и улавливания информации, восприятия природы и искусства, опыт участия в политической жизни, опыт семьянинства и опыт личного одиночества, бытовой опыт, опыт проведения досуга и т. д.

Людьми их опыт может осознаваться и выражаться как рассудочно-сухо, так и путем осмысливания, нередко при этом в образной форме[2].

Когда обилие информации обрушивается и на многих, и почти на каждого из людей, когда индивид, кроме того, испытывает множество воздействий со стороны как близких, так и дальних, тогда бывает велика потребность человеческих душ и умов в образных смыслах обобщающего характера. Они помогают разложению по группам и классификации в сознании людей потоков воздействий и информации. В частности, с помощью смысловых обобщений субъект улавливает природу вновь появившихся воздействий, если последние не новы в принципе и относятся к уже выявленному типу таковых. Так, под смысл «пиррова победа» мы подводим победы в различных сферах общественной жизни, одержанные победителями ценой слишком больших потерь с их стороны, после чего победители оказываются сильно ослабленными. Прежние смыслы настораживают нас по отношению к возникновению чего-то небывалого и настраивают на поиск, на определение его природы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Признаки жизни
Признаки жизни

В ранние годы, когда Зона не была изучена, единственным оплотом защищенности и уверенности в завтрашнем дне был клан «Набат». Место, в котором брат стоял за брата. Еще ни разу здесь не было случаев удара в спину — до того момента, как бродяга по кличке Самопал предал тех, кто ему доверял, и привел мирный караван к гибели, а над кланом нависла угроза войны с неизвестной доселе группировкой.Молодой боец «Набата» по кличке Шептун получает задание: найти Самопала и вернуть живым для суда. Сталкер еще не знает, что самое страшное — это не победить своего врага, а понять его. Чтобы справиться с заданием и вернуть отступника, Шептуну придется самому испытать собственную веру на прочность.Война идеологий начинается.

Джеймс Лавгроув , Жан Копжанов , Сергей Иванович Недоруб , Сергей Недоруб

Фантастика / Боевая фантастика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991
Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991

Россия испокон веков жила бок о бок с кочевыми народами Великой Степи и Севера, постепенно включая в свои границы «кочевые» регионы. Кульминацией этого процесса стала форсированная модернизация «кочевых» территорий, реализованная в Советском Союзе в 1930-е годы. Большинство кочевников практически в одночасье было «посажено на землю». В бескрайних степях выросли города, поселки и колхозы. Многие вчерашние вольные скотоводы стали земледельцами, пошли работать на заводы и шахты. В чем были причины ускоренного, форсированного «привязывания» кочевых народов к земле и каковы исторические результаты этого процесса? На эти и другие вопросы ответит книга доктора исторических наук Ф.Л. Синицына.

Федор Леонидович Синицын

Культурология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука