Читаем Сначала отвести беду полностью

Мария Стюарт... – Так то на сцене... Не здесь, Лёвушка... Сорок минут домашнего счастья.... Снова зазвонил телефон. На этот раз угадал, – Ганжа докладывает. Разговор Данилы с издателем-редактором состоялся. О деньгах сговорились. По проекту договора разногласий тоже не возникло. Да и спорить, в общем-то, не о чем. “Квадратные колёса свою самостоятельность сохраняли, а то, что новый компаньон взял на себя всю ответственность за содержание своих страниц, и это по собственной инициативе, без всяких требований с его стороны, редактора вполне устраивало. Первая публикация Верных сынов России состоится почти через месяц, а деньги “выравнивающие” сложную ситуацию еженедельника поступали немедленно. О чём же спорить? И Ганжа договорился с издателем, что договор они подпишут завтра в те же 17 часов... Данила сказал Льву Гурычу, что к этому времени они уже должны получить ответ из Управления юстиции...И заказанные печати будут готовы. – А то скреплять договор не чем будет, – пошутил он, – разве что канцелярскими скрепками.... Теперь на первый план выходила подготовка первой публикации. Словно почувствовав беспокойство Иванова, по телефону появился Алексин. – Приветствую тебя, Лев Гурыч! Когда соберёшь штаб? Хочу представить на коллективный суд предложения по первому выпуску нашей газеты в Москве. Кстати, когда до этого дойдём? – Телепатия, Павел. Я только собрался разыскивать тебя, а ты тут как тут! Новости есть. Поделиться хотел. – Слушаю, мой генерал! Пардон, мой полковник! – Ты всё шутишь. Это хорошо, значит, настроение бодрое. Оно и требуется: завтра Ганжа подпишет договор с “Квадратами”, а первый выпуск через три с не большим недели: этот еженедельник выходит по понедельникам, а тут как раз первое число месяца, удобно. И символика некая – Первого октября мы свой учебный год начинаем! Как в прежние времена, занятия в политсети именно в этот день начинались...О заседании штаба...Генерал планировал на субботу, но дело становится неотложным. Попрошу его завтра нас собрать. Ты как? – Отлично. Я готов. – Тогда не прощаюсь. Переговорю с генералом и свяжусь с тобой, ладно? ....Собрались около восьми вечера. Мария, как обычно в это время, была в театре. Четверо мужчин расположились в гостиной. Очень редко куривший Беркутов, стоя у окна, крутил в руках не зажженную сигарету и с юмором рассказывал о последней встрече с министром, о протокольной встрече “в связи с выходом на заслуженный...и т.д. и т.п....”. Алексин и Ганжа смеялись... Лев у открытого бара размышлял – стоит ли, и, если да, то что именно доставать... Беркутов, в облике которого не было ничего генеральского – среднего роста, не выпирающий, но вполне заметный животик, круглое лицо с носом, как говорят, картошкой...К тому же, он постоянно тёр нос, словно проверяя на месте ли он.... Беркутов умел в нужный момент принять облик строгого делового руководителя. Заметив, что Лев Гурыч, завершив свои колебания, закрыл бар, достав из него всего лишь одну бутылку сухого вина, Пётр Николаевич, неуловимо преобразившись, пригласил всех занять места за столом. – Уважаемые товарищи. Главный вопрос сегодня – первый московский выпуск газеты. Но начнём с информации об общих делах. Прошу, Лев Гурыч. – Первое. Начат процесс регистрации РВС в органах юстиции. Мы с Ганжой сдали Устав и все необходимые документы, прошли – это называется “собеседование” – получили предварительное согласование на регистрацию. Сам процесс оформления документов займёт время до конца недели. Полагаю, что уже в понедельник “Фонд по изучению истории и политики России” начнёт функционировать официально. Так, Данила Григорьевич? Ганжа кивнул головой. – Второе. Поддерживаю телефонный контакт с уральскими городами. Встречался с нашими московскими товарищами. Ориентировочно, к нам готовы придти в члены уже около шестисот человек. В том числе в регионе столицы более четырёхсот. Товарищи Костеренко и Смыслов работают очень активно. Третье и, как сказал Пётр Николаевич, на сегодняшний день главное, – печатный орган. Подписан договор о публикациях с еженедельником “Квадратные колёса”. Наш первый номер – первого октября. Подготовлены договорные отношения с редакциями четырёх газет в Уральском регионе. Договора будут заключены после получения нами свидетельства о регистрации нашего “Фонда”. Вполне реально, что и они начнут наши публикации в начале следующего месяца. Это зависит от сроков поездки на Урал Данилы Григорьевича... У меня – всё. Беркутов внимательно посмотрел на членов штаба. Убедившись, что информация Иванова воспринята и вопросов пока нет, он предложил Алексину проинформировать, как идёт подготовка выхода в свет первого номера. Павел Алексеевич разложил на столе макет газетного разворота. По его замыслу через обе полосы газеты должен пройти аншлаг: РОССИИ ВЕРНЫЕ СЫНЫ – ТЕБЕ, РОДИНА, НАША ЛЮБОВЬ, НАША ПРЕДАННОСТЬ! Открыть страницу должна короткая публикация-заявление, о том, что “Фонд” начинает регулярные публикации по истории России и критический анализ политики правительства. Алексин положил на стол напечатанный на принтере текст заявления с подписями – соучредители Фонда П.Беркутов, Л.Иванов, без указания титулов и “родословной”. Далее, – первая статья – очерк истории России в первой половине ХХ веке, содержащий, в частности полемический анализ – заговор и переворот или Революция? Короткое перечисление событий 30-х годов с обещанием рассмотреть эти вопросы в ближайших публикациях, также как и дать серию статей по истории Великой Отечественной войны....В публикуемой статье Алексин предполагал дать в сравнении цитаты из речи Сталина о необходимости преодолеть вековую отсталость России за 10 лет и из гитлеровского выступления незадолго до начала войны. Он положил на стол обе эти цитаты. Слова Сталина (“мы должны пробежать этот путь за 10 лет, иначе нас сомнут”), сказанные ровно за 10 лет до нападения фашистов, знали все. Текст же из Гитлера присутствовавшие прочитали впервые: “...в планы входит расчленение Советского Союза, отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики...мы уничтожим Россию, чтобы она никогда не смогла подняться”. Кроме этой статьи Павел предлагал дать в первом номере постановочную статью о снижении обороноспособности страны, также с обещанием развить эту тему, и статистический материал о состоянии преступности в стране, с использованием официально опубликованных данных. С анонсом очерка о работе московской милиции и упоминанием в перечислении фамилий полковника Льва Иванова. На этом месте Лев Гурыч попытался что-то сказать, но генерал внушительно пристукнул кулаком по столу и резко сказал: “Помолчи. Я вам, полковник, не первый раз замечание делаю” и, чуть помедлив, добавил “Привыкай, мы в политике новички. Правила не нами установлены”. Предложив эту тематику, Алексин заметил, что это – своего рода афиша новой рубрики газеты “Квадратные колёса” до конца года. Заявленную тематику будем из номера в номер углублять. Чуть позже и другие темы наметим. Ну, и, разумеется, будем давать в каждый номер злободневную информацию. Как говорится, с “телетайпной ленты”. Благо, я её ежедневно просматриваю. Далее Павел Алексеевич сказал, что говорил по телефону с “нашими ребятами” с Урала, по телефону они ему понравились, но очень хотелось бы познакомиться. – Это от тебя зависит, Павел, – ответил Иванов. – Сумеешь выкроить неделю у своего телеканала, поезжай. За неделю вполне управишься. Сделать это очень желательно. – Попробую. Необходимость чувствую, значит, вырвусь... Предложения по газетной премьере одобрили. Алексин сказал, что завтра же побывает в “Квадратных колёсах”, познакомится с техническими возможностями редакции, уточнит, где и на каких условиях печатается еженедельник. Поговорит с коллегами, чтобы понять, насколько возможно сознательное их участие в начинаемом предприятии. – Есть ещё одна мысль. Для любой газеты очень важна обратная связь с читателями. У нас их пока нет и, вообще процесс этот не быстрый. Ты, Лев Гурыч, поговори с Костеренко и его напарником, чтобы они запланировали встречи со своими группами на дни после выхода первого номера. Мы через них распространим часть тиража и попросим задавать нам вопросы. Это важно. – Сделаю. Диалог с людьми, действительно, важен и интересен. А ты, Павел Алексеевич, будешь в редакции, реши ещё один вопрос: немаловажно и место, на котором будет печататься наш материал. Нам не нужны первые полосы, но и не на задворках газеты. Лучше всего – средний разворот, чтобы наши листы можно было вынуть и использовать как самостоятельную газету. Полагаю, сильно возражать они не будут. Закончив деловой разговор, “штабисты” водрузили посреди стола любимый, Хохломой расписанный, самовар Марии .... Фрагмент 14 Ганжа прилетел на Урал тем же рейсом, что и месяцем раньше Беркутов. В отличие от генерала его никто не встречал. В утреннем разговоре с Коломийцем они договорились, что Данила аэрофлотовским автобусом приедет в город и здесь в здании гостиницы “Европа-Азия”, где ему заказали номер, они и увидятся. Коломиец, как и обещал, пришёл в гостиницу в 9 часов вечера, но самолёт компании “Уральские авиалинии” опоздал, и равнодушный портье сказал, что господин Ганжа ещё не прибыл и свой номер пока не занял. Огорчённый Матвей Егорович позвонил в аэропорт и узнал, что рейс из Москвы только что приземлился и, значит, ждать гостя придётся ещё не меньше часа. Что ж, придётся ждать. Он сел в кресло под искусственной пальмой и прикрыл глаза... Коломиец с нетерпением ждал представителя генерала Беркутова. Но Ганжа появился только через полтора часа, усталый и злой. – Когда не везёт, то это надолго, – объяснил он Матвею причины задержки. – Сначала самолёт почти час не выпускали из аэропорта....Как обычно, без всяких объяснений... Потом у автобуса что-то сломалось и водитель, копаясь в моторе, матюгался как извозчик в старые времена.... – Но всё позади и вы, наконец, прибыли. Правда, поздновато уже, может быть, разговор на завтра отложим? Ганжа согласился, спросив лишь про общее “настроение” местных товарищей. Матвей Егорович ответил, что дело пошло, с нетерпением ждём легализации и выхода вперёд с “открытым забралом”. Данила удовлетворённо кивнул головой. Они договорились о встрече в гостиничном холле утром и, крепко пожав друг другу руки, расстались. Для серьёзного разговора, действительно, было поздновато. Хотя для москвича, привыкшего жить на 2 часа “позже”, вечер ещё был в разгаре, он понял, что нужно дать отдохнуть своему новому товарищу, на лице которого явно читалась усталость. Данила понимал, что для впечатлений время ещё не настало. Слишком коротка была встреча, но какое-то ощущение подъёма у него осталось. Решив обойтись без ужина, он вышел из гостиницы, чтобы подышать уральским воздухом и осмотреться. Местное время перевалило за полночь. Ясная погода, полное безветрие. Тёплая ночь самого конца лета... Город ещё не затих, но шум улиц заметно снизился. Бархатно чёрное, словно южное, небо было усыпано звёздами. В Москве, полыхающей огнями рекламы, такое не увидишь. И такой тишины не услышишь. Вспомнив неожиданно о Великом противостоянии, он начал искать глазами Марс. По расчётам астрономов совсем недавно он был на минимальном расстоянии от Земли и должен был быть ещё хорошо виден. Данила не мог вспомнить, какое именно расстояние и в каком секторе неба нужно искать соседа нашей планеты, но сравнительно быстро нашёл мерцающую красную звезду... Через час он почувствовал усталость. Откуда-то издалека донеслись знакомые звуки часов Спасской башни и величавые аккорды Гимна, искажённые недавней “правкой”, но....Он вздохнул и повернул в сторону гостинцы. Ганжа позавтракал в одном из гостиничных буфетов. Нужно признать, что цены немногим уступали московским, но в меню был заметен местный колорит. Заморских гамбургеров, пиццы и прочих уже давно не экзотических яств не предлагали, зато значились вареники с картошкой. Лежали, конечно, в витрине рядом с засохшим пряником и всевозможные “сниккерсы”, “марсы” и прочая дребедень в красивой упаковке. Съев вареники и выпив пакет кефира, Данила Григорьевич спустился в холл. Буквально через две минуты появился и Коломиец. Погода располагала к беседе на свежем воздухе, и они устроились на скамейке в сквере недалеко от гостиницы. Матвей Егорович рассказал, что желающих вступить в организацию уже набралось около ста человек. Ждут оформления её статуса. Договор с одной из местных газет тоже подготовлен, – в рамках того, что наметили с генералом Беркутовым. Произнеся слово “генерал”, Коломиец пытливо взглянул на собеседника, но, не заметив никакой реакции, продолжил рассказ. Он сообщил, что самолично доработал переданные Беркутовым тезисы статьи для первого выхода своего вкладыша в газету, обильно использовав при этом факты с местных заводов. Будет даже короткая беседа с рабочим-ветераном, которого хорошо знают не только на своём заводе. – О статусе организации, – сказал Ганжа, когда Коломиец закончил свою информацию. – У нас в Москве получилось и мы советуем вам, назвать её Фондом по изучению истории и политики России. Дать в газетах информацию о создании Фонда и призыв к спонсорам финансировать хорошее начинание. Я привёз вам текст нашей публикации, если сочтёте подходящим, – используйте. Образцы документов для регистрации я подготовил. Давайте решать, будет ли у вас самостоятельный фонд или отделение Московского? Есть резон и в том и в другом варианте на первых порах, пока не сольёмся воедино. – Пётр Николаевич доводы “за” и “против” приводил. Мы понимаем, что на первых порах нежелательно сообщать о масштабе нашего замысла, но, всё же, давайте сразу будем вместе. Всё равно, объединяться придётся очень скоро... – Согласен с вами. Но генерал просил этот вопрос задать. Рад, что мнения совпали. Итак, Фонд... Матвей Егорович! Я за неделю должен объехать весь ваш регион. Давайте сделаем так: сегодня, прямо сейчас, если наши партнёры на месте, поедем к “самоцветам”. Я предъявлю им документы и полномочия на заключение договора, потом мы часок-другой позанимаемся с бумагами на регистрацию филиала Московского фонда (каюсь, мы ожидали ваше согласие и я заготовил, на всякий случай, письмо от нашего имени), и пойдём в райадминистрацию. Если всё будет нормально, я ночным поездом уеду к вашим соседям. Там у меня такие же дела, как здесь. С вами завтра свяжусь по телефону и мы уточним дальнейшие действия... – Понятно. Возможно, вы к нам уже и не вернётесь? – Нет, вернусь обязательно. В Москву буду возвращаться от вас... Но...уточним. – Если не вернётесь, а договор с “самоцветами” сегодня не оформим? – У вас останется доверенность на подписание договора... Ганжа достал из кармана сотовый телефон. Не спрашивая номер у Матвея, набрал телефон редакции “Камня-самоцвета”. Представился и попросил к телефону издателя. Узнав, что шефа нет на месте, но он должен быть “вот-вот”, Данила попросил секретаршу передать ему, что звонил человек из Москвы, приехавший для оформления известного хозяину договора, и что в пределах получаса он приедет в редакцию. ....Августин Уральский ждал их. По правде говоря, месячной давности визит генерала из Москвы он посчитал не очень серьёзным, а последовавшие позже три встречи с местным журналистом Коломийцем показались ему мечтаниями безденежного идеалиста... И вдруг, вчерашний звонок с просьбой ждать московского гостя... Неужели дырявый кошелёк еженедельника скоро наполнится московскими рублями? Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить...Он услышал невнятный разговор в общей комнате редакции и медовый голосок секретаря, что к нему пришли. Наспех махнув расчёской по редеющей шевелюре, редактор-издатель поспешил навстречу долгожданным гостям. Юля принесла поднос с кофейником и печеньем. Августин достал заветную коробку с сигарами. Опять-таки, если не делать из редакционной жизни тайны, эта коробка опустела ещё в прошлом году и Осип Соломонович перед важными встречами клал в неё несколько штучных сигар из ближайшего магазина, – создавая антураж. Как говорят в таких случаях журналисты, такова жизнь. Пока Августин Уральский и его посетители неспешно пили кофе и раскуривали сигары, бухгалтер редакции принесла перепечатанный договор с уже проставленными реквизитами московского Фонда и датой-номером доверенности Ганжи. Он внимательно прочитал документ, подписал его и, вынув из внутреннего кармана небольшую коробку, поставил на договор печать. – Прошу вас сегодня же выставить счёт нашему Фонду на предоплату сотрудничества на сентябрь – декабрь. Деньги получите в ближайшие три банковских дня. – А я, – вступил в разговор Коломиец, – завтра же передам для оформления макет наших страниц и тексты статей. Завтра же с утра попросите быть на месте вашего художника: в моих материалах будет диаграмма и рисунок. Мы должны договориться о размерах рисунка и форме подачи. – Всё сделаем, господа. – Уральский, приложив к договору свою печать, достал из книжного шкафа бутылку коньяка. – Разрешите выпить с вами за долгое и плодотворное сотрудничество, за успех ваших, господа, планов... Ганжа и Коломиец молча выпили. Поездка Ганжи на Урал как бы скопировала поездку Петра Николаевича Беркутова. Очень удачные три первые остановки и осложнение в четвёртой области, в центре Уральского региона. В неформальной столице Урала в их планах произошла осечка. Из трёх намеченных генералом активистов движения сразу двое выбыли из строя. Оставленный в городе в качестве руководителя организационной ячейки Михаил Трофимович Кузикин, бывший в своё время работником горисполкома, попал в автомобильную аварию и со сложными травмами лежал в больнице. Инвалид, военный переводчик в отставке Михеев, потерявший правую руку во время гражданской войны в Йемене, был задержан милицией после темпераментного и не очень продуманного выступления на стихийном митинге жителей одного из кварталов города, – люди протестовали против объявленного строительства элитного дома в их дворе. Трудно сказать о степени обоснованности его ареста, тем более что Михеева выпустили через три дня, не предъявив обвинения, но осталось фактом – время для работы с людьми было потеряно, а сам Михеев оказался в поле зрения милиции. Его возможности для поиска сторонников движения весьма сузились. Третий привлечённый Беркутовым член областной организационной ячейки – журналист Максюта – увлёкся подготовкой выпуска газеты, установил почти дружеский контакт с редактором еженедельника “Вечерние огни”, собрал неплохой материал для первого выпуска, но привлечением сторонников практически не занимался. Сказалась и отсутствие оперативной связи между членами ячейки. Максюта узнал о том, что Кузикин лежит в больнице только накануне приезда Ганжи, когда Данила позвонил по телефону, чтобы согласовать время и место встречи. Осложняло положение и то, что областной коллега генерала полковник Пётр Харченко в их дела посвящён не был и находился, бесспорно, в стане противника. Обратиться за помощью Даниле было не к кому. Позвонив в Москву Иванову, Ганжа сказал, что договор с газетой он завтра заключит, вторая же задача его поездки – регистрация местного отделения Фонда – становится проблемной: Кузикин выйдет из больницы не скоро, а Максюта растерян и взять на себя обязанности руководителя явно не сможет. Лев Гурыч взял “тайм-аут” до завтрашнего дня, чтобы посоветоваться с Беркутовым, и попросил Данилу перезвонить. На следующий день Ганжа снова связался со штаб-квартирой. У телефона были оба соучредителя Фонда, и Иванов, и Беркутов. Пётр Николаевич дал ему телефон старого чекиста Фёдорова и, подробно объяснив, как следует с ним говорить, добавил, что “Три Ф” мучается бессонницей и к нему вполне можно позвонить и приехать очень поздно. Взяв трубку, Лев Гурыч добавил, что ночным поездом к нему на помощь выезжает Коломиец, поэтому позвонить Фёдор Фёдоровичу целесообразно сегодня, а визит лучше нанести завтра вместе с Коломийцем. – Ты, Данила Григорьевич, после встречи с “Три Ф” позвони мне. Решайте на месте с Коломийцем и Максютой, нужно ли тебе задерживаться на Урале. Если не определитесь с новым руководителем оргячейки, подавайте пока заявку на регистрацию Московского филиала Фонда. Вы с Матвеем Егорычем документы начните готовить, Максюта их доведёт до ума и передаст юристам попозже. Навестите обязательно Кузикина. С Михеевым пока встречаться не стоит. Договорились? – Куда ж деваться? Договорились... Фрагмент 15 Расхваливая нынешнюю летнюю погоду, я, кажется, поторопился. Уже в середине августа начались дожди. Сначала робкие и короткие, уже через неделю они вошли во вкус и заливали землю едва ли не круглосуточно, лишь на час-другой выпуская на работу солнышко. По ночам, понятно, луну и звёзды, давая желающим полюбоваться на красный Марс. Впрочем, холодно не было, а синоптики обещали, что к концу месяца дожди прекратятся. Недавно они предрекали август вообще без дождей. Утверждают, что прогнозы сбываются на 80%. Сказал бы кто, на какие дни приходятся остальные 20?! Полковник Вячеслав Кличко зонтиком не пользовался: не положено по форме, хотя эту самую форму одевал не часто, обычно ходил в штатской одежде. Но, всё равно, зонт в руках мешает. По правде говоря, у полковника вообще зонта не было. Когда он вышел из подъезда Министерства, дождь на несколько минут стих, и Кличко быстрым шагом, почти бегом, направился к служебной стоянке, где он всегда оставлял свой “мерседес”. Но не успел Вячеслав Сергеевич прогреть мотор, как дождь хлынул с новой силой, выбивая по крыше машины оглушительную дробь. ....После ухода на пенсию Льва Гурыча, Кличко возглавил группу инспекторов “по особо важным делам”. В подчинение ему дали немолодого майора, переведенного в Главк из МУРа, который обосновался за столом напротив Вячеслава. Майор был человеком опытным, повидавшим жизнь и это сделало его характер замкнутым и молчаливым, не склонным принимать постоянные шуточки своего непосредственного начальника. Вячеслав Сергеевич отдавал должное знаниям нового подчинённого, быстро понял, что человек он надёжный, но сам факт нахождения майора за столом, где столько лет он привык видеть начальника и друга, раздражал Кличко. Впрочем, сам Вячеслав понимал свою неправоту. Разных дел навалилось выше головы. Полковник пытался объяснить новому начальнику Главка, что “особо важные” дела нельзя расследовать конвейерно-поточным способом, но у генерала людей было мало, а дел, в том числе “особо важных”, много. Выслушав Кличко, генерал коротко приказал: “Разговоры отставить” и, не предложив Вячеславу сесть, добавил: “Обстановка вам, полковник, известна. Работайте”. Но дела, даже с такой серьёзной пометкой на обложке папки, иногда требуют паузы. Они должны дозреть, кто-то что-то должен сделать, должны придти ответы на запросы, проявиться новые факты... Вот сейчас и возникла такая пауза...И Кличко, позвонив другу, решил прихватить часок от обеденного перерыва и навестить его. Иванов обрадовался приезду Вячеслава. Взглянув на часы и поняв, что Слава не обедал, он увлёк приятеля на кухню и, критически осмотрев содержимое холодильника, извлёк из него традиционные пельмени. – Твои привычки, Лёва, неизменны! Сколько я у тебя пельменей съел?! А запивать ...молоком? – Ну, я не Арчи Гудвин! Для хорошего человека поищем и найдём! А что, новый генерал разрешает употреблять в рабочее время? – Привычек нового начальника пока не изучил, а пить я у тебя, искуситель, водку не собираюсь. Кофе буду. Угостишь? Какие новые изыски в части кофе у несравненной Марии? – Изысков нет. Вкусы устоялись. Заварю тебе

Перейти на страницу:

Похожие книги