Сначала

О! Как злилась я тогда. На саму себя. За слабость. Безвольность. За дрожь в коленках и неуверенную ходу. За негу, которую вызывал аромат его духов. За предательскую реакцию организма, когда его сильные руки касались открытой кожи на спине.

А он лишь тихо улыбался, галантно провожая к столу.

***

Протерев руками глаза, я попыталась сбросить с себя ночное наваждение, чтобы забыть остатки сна и вновь нахлынувшие эмоции.

«Нельзя! Не смей! Стой!» — ум и расчётливость изо всех сил вопили на проблески любви, которая несмело прорастала в сердце. Оно не хотело слушать. Закрывало глаза на всё. Оставляло позади боль и горести. Лишь бы ещё раз ощутить тёплые ладони на своей спине. Услышать знакомый голос. Вдохнуть аромат его тела.

Как хочется прижаться к нему. Обнять. Обхватить руками и никогда не отпускать. Всё рассказать. Кому угодно. Тане, маме, Марине Викторовне. Кому-нибудь. Лишь бы подтвердить, что это не фарс, не выдумка, не дымка ночного сна. Чтобы ещё раз ощутить, как сердце заходится в трепете, когда он подходит ближе. Как хочется быть счастливой, забыть одиночество и боль. Расстаться с прошлым раз и навсегда…

Горько улыбнувшись самой себе, я направилась в ванную. Холодная вода окончательно смыла остатки сна. Загнала все разбуженные чувства в отведенную каморку в душе. Вытеревшись пушистым махровым полотенцем, посмотрела на себя в зеркало. Ну вот, что и требовалось доказать: серые глаза вновь приобрели свою уверенность и холод. Сосредоточенный взгляд, строгая, едва уловимая улыбка. Пара взмахов кисточки — и влюблённость скрылась за маской расчётливости и карьеризма.

Я не создана для любви…

Меня ждут другие цели в жизни…

Улыбнувшись самой себе, я направилась на кухню за чашкой неизменного кофе «Арабика». Горькая ароматная жидкость согревала изнутри, дарила вдохновение на новый рабочий день. Сделав очередной глоток напитка, мысленно прошлась по списку работ на сегодняшний день.

Ох, столько всего надо сделать! С утра два собеседования на должность секретаря. Таня окончательно ушла с работы и подарила всю себя мужу и любимому хобби. Глупая она: до сих пор никто не может её уговорить заняться дизайном всерьёз. На свадьбе даже поспорить с ней пришлось. На бутылку шампанского.

Поставив белую чашку на блюдце я достала из сумочки кожаный блокнот и размашистым почерком вывела пару слов. Нарисовав в конце жирную точку, внимательно посмотрела на результат. Ещё два движения — и под надписью «обсудить с Таней шампанское» появились две ровных полоски, главной обязанностью которых было подчеркнуть всю важность написанного.

Первая половина страницы была заполненная небольшими поручениями, которые раньше выполняла Таня: «проверить почту», «распечатать документы», «отнести на подпись в четыреста пятый кабинет» и ещё масса других моментов её рутинной работы.

Ну что ж, кофе закончилось — а значит, больше ничего не задерживает дома.

Я обмыла чашку под струей горячей воды и поставила её в шкаф. Выключив на кухне свет, взяла ключи с полки и вышла из квартиры. Тишину разрушили три поворота ключа в замочной скважине и громкий стук каблуков по бетонному полу подъезда.

Спустя несколько десятков минут я уже припарковалась на стоянке возле офиса. Единственной прелестью раннего утра в большом городе выступало полное отсутствие пробок, если не вообще автомобильного движения на дорогах. В семь утра мегаполис ещё спал. Тишина обволакивала каждую улицу, сквер, каждую площадь. Только изредка она нарушалась единичными автомобилями, несущимися по своим делам. Кто-то убегал от себя, кто-то — от любви, кто-то же — вообще от жизни.

Вытащив ключ из системы зажигания, я быстрым шагом направилась к входу в офис. Несмотря на то, что март понемногу начал овладевать природой, пришлось всё ещё кутаться в тёплую кожаную куртку, на ходу застёгивая змейку. Резкий порывистый ветер развевал мои длинные волосы, отбрасывал назад более короткие пряди, обрамляющие спереди лицо.

— Здравствуйте, Ирина Владимировна, — охранник, учтиво придержал двери передо мной. — Вы снова раньше всех. Много дел?

— Нет, не очень, просто не спалось сегодня, — с улыбкой ответила мужчине. Как говорится, хочешь ввести в заблуждение — скажи человеку правду. — Удачного вам дня…

Последние слова утонули в хлопке дверей лифта. Жестяная кабинка медленно поползла вверх, минуя первые три этажа.

Ну вот. Родной кабинет. Масса бумаг на столе. Надо же, компьютер оказался включенным. Так и работал всю ночь. Я провела рукой по папкам, попутно поправляя их в более ровную стопку. Собрала разбросанные вчера ручки и поставила их в соответствующие стаканы. Холодная на ощупь поверхность стола дарила какую-то особенную энергию, наполняла желанием что-то делать, творить, организовывать. Наверное, такое с каждым случается, кто без ума от своего дела.

Опустившись в кресло, с наслаждением откинулась на его спинку и широко улыбнулась. Что-то новое зашевелилось внутри. Где-то там, на уровне сердца, а может, чуточку левее. И глубже. Что там? Может, душа? Я жива? Ещё вижу? Улыбаюсь? Горжусь?