Снайпер должен стрелять

— К сожалению, на этот счет точных сведений у меня нет.

— Какой же тогда смысл об этом говорить?

— Какой смысл? — Ито, казалось, колеблется. — Видишь ли, я не сразу стала задумываться о том, почему пользуюсь у Кадо особым доверием. Сначала я приписывала это своим способностям — все же он сам пригласил меня работать сразу после защиты докторской диссертации. Потом мне стало казаться, что какую-то роль тут сыграла, так сказать, национальная принадлежность, хотя и я, и Кадо считаем себя американцами. Теперь я думаю, что он сознательно приближал меня к себе не только как специалиста, в способности которого верил, но постепенно превращал в сообщницу, посвящая в дела, которые с точки зрения морали, и это мягко сказано, сомнительны. Долгое время я считала себя не вправе задавать вопросы, а потом задавать их стало поздно. Но это не значит, что я не ставила их перед собой. И тут оказалось, что не столько прямо, сколько косвенно мне в руки попадают сведения, которые меня вовсе не должны бы касаться. Ну, например, что научное подразделение клиники финансируется частными лицами, причем средства поступают по каналам, по которым они не должны были бы поступать, и не показываются в документах финансовой отчетности. Где-то тут вот и надо искать ответ на вопрос: найдет ли Кадо себе надежную крышу и не связана ли его уверенность в себе с тем, что крыша эта действительно существует?

— И ты хочешь, чтобы я помог тебе найти ответ на этот вопрос? — с удивлением спросил Конорс.

— Я хочу, чтобы ты помог мне понять другое: действительно ли военное или какое-то другое ведомство может заинтересоваться тем, что сделано Кадо или тобой? Или важность того, что сделано, переоценивается Митаси, а на самом деле все это блеф. Будут ли с ним связываться, узнав, что собой представляет «зверинец»? Что будет, если информация о твоих или его исследованиях попадет в печать?

— А у тебя есть представление о том, что за монстра создал Митаси?

— Нет, только догадки. Но ФБР старательнейшим образом перетрясло всю клинику, интересуясь прежде всего Паулем Кирхгофом.

— Кто это?

— В прошлом один из ведущих мастеров по прыжкам с трамплина. В недавнем прошлом — директор Центра психологической поддержки спортсменов и наш пациент, с которым Кадо работал сам.

— И расследование ФБР было связано с ним?

— Похоже, да. Во всяком случае у нас его забрали, и что с ним, я не знаю.

— То есть Кадо все-таки выпустил одну из своих «крыс» на охоту?

— Думаю, да.

— И они не смогли добраться до «зверинца»?

— Если не знаешь о нем, то найти его практически невозможно.

— И ни слова в прессе?

— Даже мы ничего не знаем, кроме того, что это как-то связано с Кирхгофом.

Конорс не был уверен, что Ито говорит правду или, может быть, всю правду. Тем не менее она сказала достаточно, чтобы сравнить то, как разворачивались события здесь, под Бостоном, и там, в Бэдфуле. С Кадо ФБР, видимо, просчиталось. Но в расследовании принимал участие Монд, и поэтому его, Конорса, они переиграли, учтя допущенные ошибки, создав прецедент, заставивший его выдать себя. Лишь случайно он выскользнул из их рук.

Означало все это, в сущности, одно — наткнувшись на Кирхгофа и Бертье, Монд и Доулинг не сразу, но поняли, кто попал в поле их зрения. Произошло то, чего, казалось бы, не должно было произойти. Интерес их естественным образом переключился на создателей биороботов. Конорс догадывался, что именно Монд убедил полицию не поднимать раньше времени шум вокруг новой криминалистической проблемы. И понятно почему — к работе психиатров тут же потянулись бы военные и у полиции скорее всего отобрали бы те материалы, которые она кропотливо собирала, а на саму проблему поставили бы гриф «секретно».

Благодаря Ито Конорс связал в одно целое всю цепочку обрушившихся на него событий. Получалось в итоге, что «дорогой учитель» подыграл полиции, дав волю эмоциям, хотя при желании выйти на Конорса не составляло уже труда. В результате главные действующие лица оказались под одной крышей, здесь их и должны были арестовать. Не до конца ясной оставалась только роль, которую намеревалась взять на себя Ито.

Конорс размышлял, она не мешала ему, ненавязчиво наводя порядок на столе и в комнатах, словно предчувствуя решение, к которому он должен прийти.

— То, что ты рассказала, более чем интересно. — Он, казалось, пробуждается от задумчивости. — Но согласись, роль, которую ты во всем этом играешь, выглядит странной.

— Плохо, если это так. Почему она кажется тебе странной, Стив?

— Разве ты не предлагаешь мне сотрудничество в ущерб нашему «любимому учителю»?

— Не обольщайся, Стив. Но если ты мне его предложишь, я подумаю, стоит ли с тобой соглашаться. Зависеть это будет от того, как сложатся у тебя отношения с Кадо. Не знаю, насколько убедительно прозвучало для него то, что ты ему говорил. Я не в восторге оттого, что влезла в твои проблемы, и заинтересована в их скорейшем разрешении. Если в ближайшее время этого не произойдет, я вынуждена буду отказаться и от тебя, и от Кадо. Сидеть и ждать, когда сюда явится полиция или ФБР, я не собираюсь.