Снайпер-инструктор

На шум, в штаб пришли двое часовых с трофейными автоматами. Я взял у одного из них автомат, чтобы не тратить патроны в моей винтовке. Вместе с часовыми я вытолкал немца во двор. Он прошёл несколько шагов, и я выстрелил короткой очередью ему в спину, в область сердца. Но здоровяк не упал, а повернулся ко мне лицом. В его глазах я прочитал удивление и боль. Я вновь выстрелил, он опять не упал, а сделал два шага в мою сторону. Это лицо мне запомнилось на всю жизнь. Тонкие волевые губы, широкий подбородок и голубые глаза. Наверное, типичный ариец. Он никак не хотел умирать. Я в третий раз нажал курок, но в автомате закончились патроны. Второй часовой из своего автомата уложил арийца. Он несколько минут дёргался связанный на снегу, и даже развязал себе руки, Я как заворожённый смотрел на него. Он попытался встать, но я добил его из парабеллума в голову. В окно, из штаба смотрели Приладышев и другие офицеры. Они были поражены крепким здоровьем и жаждой к жизни этого немца.

Я не испытывал жалости к убийце нашего товарища. Этих симпатичных знаменосцев – близнецов любили во всём полку. Наоборот, меня охватывал гнев. Но убить человека, всё равно трудно. Тем более, вблизи. Одно дело застрелить на большом расстоянии из снайперской винтовки – другое в упор, глядя ему в глаза. Когда я вернулся в штаб, меня всего трясло. Капитан Соколов сочувственно налил мне в кружку водки, и я выпил её залпом.

Пока не началось новое наступление, каждый вечер, перед сном, появлялось в моём сознании лицо убитого мной немца.

Приладышев, и присутствующие в штабе офицеры, бережно выносили тело погибшего знаменосца на носилках. Командир полка распорядился, обращаясь к начальнику штаба:

– Товарищ капитан, подготовьте приказ о торжественном прощании с нашим боевым товарищем. Мы должны похоронить его с почестью, перед всем полком. После этого Приладышев, стараясь быть спокойным, продолжил вести разговор с офицерами. Когда очередь дошла до меня, он укоризненно сказал:

– Что ж ты с первого выстрела не убил этого фашиста? Устроил здесь представление. Ну, ладно. Дня через три будет твоему взводу экзамен. Готовься.

––

Экзамен намечался на тридцатое декабря. Нашу дивизию опять перевели в другое место, на территорию Литвы, во второй эшелон резерва, рядом с городом Кибартай. Но экзамен так и не состоялся. За мной пришёл посыльный и передал, что надо явиться в штаб на совещание. Штаб находился на другом конце посёлка, в котором нас расквартировали.

Был лёгкий морозец. Я шёл по посёлку, и снег поскрипывал у меня под сапогами. Посёлок находился возле железной дороги, было слышно, как пыхтели паровозы и подавали гудки. Мне вспомнился Данилов, там тоже был железнодорожный узел, и так же гудели паровозы. От паровозного дыма на снегу виднелась копоть. Это напомнило мне детство, и вкус снега, когда я брал его в рот, прокопчённый, горьковатый. Задумавшись, я не заметил, как подошёл к штабу полка, расположившемуся в длинном кирпичном здании. В нём до войны была школа. Об этом свидетельствовали парты, стоявшие, как на улице, так и в самом здании. В бывшей школе теперь размещались не только штаб нашего полка, но и все штабы полков пятой стрелковой гвардейской дивизии. Прибывших командиров подразделений собрали в актовом зале, где на сцене стояла новогодняя ёлка.

На совещании я встретил своих товарищей, снайперов-инструкторов из других полков. От них я узнал, что Костю Рыжова комиссовали, в связи с ранением. Теперь нас осталось в дивизии трое. На совещание приехал генерал-лейтенант, командующий нашим восьмым гвардейским стрелковым корпусом, Завадовский М.Н. В состав корпуса, кроме нашей, входили ещё две дивизии. Генерал выступил с длинной лекцией о международном положении. Мне запомнилось из его лекции главное событие, что уже формируется международный трибунал, чтобы судить Гитлера и других военных преступников. После лекции Завадовский представил собравшимся нового командира дивизии, сидевшего рядом с полковником Шеренгиным, за столом президиума. Это был генерал-майор, добродушный на вид, с бородкой, как у Калинина.

– Приказом командующего 11-й гвардейской армии, – читал текст на листке бумаги Завадовский, – командиром 5-й, гвардейской, стрелковой дивизии назначен генерал-майор Петерс Георгий Борисович.

Потом он зачитал приказы о других кадровых назначениях и перестановках. Для меня и офицеров нашего полка стал неожиданностью перевод подполковника Приладышева командиром 53-го полка, входившего в состав 18-й гвардейской Краснознамённой стрелковой дивизии. О причине перевода сказано не было. Я привык к Приладышеву и очень сожалел, что его теперь рядом не будет, хотя 18-я дивизия находилась от нашей дивизии не далеко. Исполняющим обязанности командира 21-го полка оставался опять майор Котов.

20 - Бой за старинный замок