Снайпер Великой Отечественной

Впереди ползли трое. Вот они приблизились к нам метров на пятнадцать. Плотно прижимаясь к земле, я наотмашь бросил «лимонку». Взрыв, за ним второй – это бросила гранату Строева. С нашей стороны короткими очередями открыл огонь ручной пулемет, потом бабахнуло несколько винтовочных выстрелов. Пули взрыхлили землю рядом с нашей воронкой. Я осторожно высунулся из укрытия, чтобы проследить, куда девались немецкие разведчики, – но они словно растворились в тумане.

Зина, прижавшись к моему уху, спросила:

– Что будем делать? Уходить или ждать, когда начнет обстрел их пулемет?

– Обождем, возможно, они лежат в нейтралке, могут нас заметить.

С нашей стороны вело огонь несколько станковых и ручных пулеметов, трассирующие пули били о кромку воронки; высунуться из укрытия было невозможно.

– Ну и охота сегодня! – протирая глаза от песка, сказала Строева.

В ту ночь мы не смогли погасить огонь вражеского пулемета. Уничтожить его мы сумели лишь следующей ночью.

На обломках перекрытия

На восходе солнца я вышел из разрушенного двух-этажного кирпичного дома на окраине Урицка, на участке обороны комбата майора Огурцова. Здесь на обломках перекрытия второго этажа у нас было устроено снайперское гнездо для наблюдения за траншеей противника. Стреляли мы с этого места только по крайней необходимости.

Выйдя из траншеи, я быстро зашагал к развилке дорог, как вдруг раздалась пулеметная очередь. Пули забором ложились по краю лощины, преграждая мне путь. Я прыгнул в воронку, чтобы скрыться с глаз немецкого наблюдателя. Здесь, в воронке, мне пришлось пролежать больше часа. Солнце пригревало, и я незаметно уснул, а когда проснулся, солнце стояло в зените. Стрельба прекратилась. Откуда-то, словно из-под земли, доносились звуки девичьей песни. Осторожно выглянув из воронки, я увидел: на дне лощины, у ручья, на кустике лозы развешано чье-то выстиранное солдатское белье. На берегу ручья, опустив ноги в воду, сидит женщина в солдатской гимнастерке. Немцы ее здесь видеть не могли. Это она и напевала вполголоса. Чтобы лучше ее разглядеть, я снял чехол с оптического прицела и посмотрел в окуляр: это была Зина Строева, которая, напевая, что-то шила или вязала. Рядом, на противогазной сумке, лежал ее автомат.

Встреча с Зиной была для меня неожиданностью. С неделю назад ее вызвал к себе комбат, и с тех пор я ее не видел. Шли слухи, что Зина «приглянулась» начальству и ее оставили при штабе. Что же заставило Зину прийти сюда? Я продолжал наблюдать за ней. Вот неутомимая! Я не раз видел, как, выпустив из рук оружие, она принималась за стирку, штопку, вязанье… Зина отложила в сторону шитье, достала из кармана гимнастерки письмо и начала читать. Потом закрыла лицо ладонями, и ее узенькие плечи судорожно задергались. Зина плакала, и я знал причину ее слез: она оплакивала гибель любимого человека.

Я быстро встал и зашагал в хозяйственный взвод, чтобы не мешать ее горю. Но не успел я пройти и ста метров, как услышал позади быстрые шаги.

– Эй ты, бездомный! – окликнула меня Зина. – Куда шагаешь? Ты что, злишься?

– На тебя? Ты что, рехнулась? Я иду к ребятам поснедать. Очень рад, что встретил тебя!

Зина, глядя мне в глаза, укоризненно покачала головой:

– Зачем ты врешь? Я ведь все вижу. Ты думаешь, что девушке на фронте куда лучше сменить снайперскую винтовку на автомат и стать телохранительницей своего фронтового мужа… Жить в надежном укрытии, стучать на машинке, ведь это куда спокойнее, чем бить из винтовки по немецким стрелкам. – Строева схватила меня за руку, в ее глазах блеснули слезы. – Неужели ты, единственный человек, которому я верю, как себе, мог так обо мне подумать?!

– Успокойся, Зиночка, я ни минуты не думал о тебе плохо. Ты солдат и выполняешь приказ командира… А в чувствах своих ты сама разберешься.

– К черту философию. Один раз я послушалась своего сердца, а теперь очередь за рассудком. Я прошу тебя, дай мне винтовку.

– Зачем?

– Да ты что, ничего не знаешь? Ведь с утра немецкие снайперы закрыли доступ к передним постам роты лейтенанта Морозова. Троих наших убили. Нужно найти и прикончить этих снайперов, а то весь взвод перестреляют… А ты где-то гуляешь! Прихожу к тебе на перекрытие, а твой след простыл…

– Нет, Зина, винтовку не проси – не дам. Сам их найду.

Я быстро зашагал к траншее. Строева пошла за мной, наспех рассовывая по карманам платки, шитье и еще что-то.

– Все равно от тебя не отстану. Одного я тебя не отпущу, – дернув меня за рукав, сказала девушка. – Подожди меня здесь, пока схожу в свой блиндаж, а то мы больше не друзья. – Строева быстро побежала к штабному блиндажу, и не успел я свернуть самокрутку, как она вышла из укрытия со снайперской винтовкой в руке.

– Идем, – решительно сказала Зина, поравнявшись со мной.