Снайпер Великой Отечественной

Проходя по поселку, где только что кипел бой, мы увидели знакомую картину: повсюду валялась изуродованная боевая техника, вражеская и наша, на каждом шагу – трупы солдат. Возле разрушенного дома одиноко стояла женщина с узелком в руках. Глядя на развалины дома, она плакала…

Наш батальон отошел вниз по реке Суме и остановился у ее излучины на опушке леса. Здесь мы могли передохнуть, выпить кружку горячего чая, а если позволят обстоятельства – и вздремнуть часок.

Вдвоем с Найденовым (после смерти Зины он не покидал меня) мы разгребли снег у корней приземистой березы, расстелили плащ-палатку и, укрывшись от ветра, зажгли спиртовку. Сергей открыл банку консервов, нарезал хлеб, достал флягу:

– Осип, надо по чарке выпить, а то внутри все колотится.

– Не хочется, Сережа…

– Ты брось горевать, ведь знаешь – не вернешь.

– Сережа, прошу, не жалей меня. Я сам разберусь…

– А ты не серчай. Весь батальон горюет. Ребята только и говорят о Строевой.

Найденов махнул рукой, налил кружку водки и одним духом выпил ее…

На опушке леса показались Круглов, Романов и капитан-артиллерист. Они вполголоса о чем-то разговаривали.

– С нами завтракать, товарищи командиры! – пригласил их Найденов.

Майор Круглов опустился на корточки возле спиртовки и молча прихлебывал обветренными губами кипяток из кружки, искоса поглядывая на меня. Романов выпил водки и с аппетитом ел бутерброд с колбасой, а артиллерист, сославшись на то, что он уже завтракал, курил, сидя на углу плащ-палатки.

Потом, ломая сучья, по лесу к нам подбежал связной командира полка сержант Базанов. Тяжело дыша, он подал записку Круглову и сказал:

– К немцам подошли свежие танковые и стрелковые части. Ожидается контратака.

Круглов пробежал глазами записку и сказал отрывисто:

– Передайте командиру полка: приказ будет выполнен. Идите.

Виктор Владимирович достал из планшета карту, бережно разложил ее на согнутых коленях и обратился к капитану-артиллеристу.

– Александр Васильевич, махнем на ту сторону реки?

– Можно.

– А сумеешь перебраться с пушками или помочь? Мы будем вас дожидаться вот на этих холмиках. – Круглов ткнул пальцем в карту.

Артиллерист также достал свою карту и пометил на ней холмы на подступах к населенному пункту Кихтолка.

– Через реку, товарищ майор, прошу подсобить перебраться: берега больно крутые да и лед нынче слабый. А там сами управимся.

– Не опоздаете?

– Да что вы, у нас ребята крепкие, успеем!

Капитан ушел, а Круглов обратился к Романову:

– Петр Владимирович, веди своих орлов на помощь артиллеристам, а я с остальными ротами пойду к холмам – догоните.

Мне было неизвестно, какую боевую задачу предстоит выполнить батальону, но я твердо знал: каждый из нас готов выполнить любую. Спустя час дивизион противотанковых пушек уже был переправлен на западный берег реки Сумы. Батальон Круглова, перейдя реку, продвигался развернутым строем. Справа от нас за лесом слышались разрывы снарядов и частая ружейно-пулеметная стрельба. Слева – ни единого звука, впереди – полная неизвестность. Шли мы с большой осторожностью, ожидая нападения противника. Обогнув излучину реки, мы остановились у подножия возвышенности, ожидая возвращения разведки. Бойцы быстро зарылись в снег, укрываясь от ветра и глаз противника. Круглов сидел на снегу в двух метрах от Найденова и меня, опершись плечом об острый край камня. Он смотрел в бинокль в сторону моста через Суму.

Возвышенность оказалась не занятой немцами. Мы быстро взобрались на нее и очутились в непосредственной близости от грунтовой дороги, идущей вдоль железнодорожного полотна Котлы – Веймарн.

Найденов и я облюбовали для себя местечко на склоне небольшого овражка, у корней высокого тополя. Отсюда мы вели наблюдение за грунтовой дорогой и участком шоссейки на подходе к мосту через реку Суму.

– Осип, ты эту местность знаешь?

– Еще бы не знать! Эти места никогда не забудутся. Здесь могилы боевых друзей, павших еще в 41-м.

– Да… А куда идет этот большак и железная дорога?

– В Кингисепп.

– До города еще далеко?

– Километров 10–15.

– Скоро доберемся.

– Как сказать, – послышался голос Гаврилы, пулемет которого находился от нас метрах в пяти, в снежном окопе.

– Эти слова «как сказать» ты, Гаврила, забудь, – сердито прошипел Сергей. – Раз пошли, значит, дойдем не только до Кингисеппа, но и до Берлина!

Пулеметчик промолчал, а Найденов, не отрывая глаз от окуляра прицела, локтем толкнул меня:

– Видишь?

– Где? Что?

– Вон на второй сопке – люди в халатах.

– Не стрелять! Нужно выяснить, возможно, там наши.

Солдаты в маскировочных костюмах, с автоматами в руках то терялись из виду в кустарнике, то опять появлялись. Низко пригибаясь, они перебегали от укрытия к укрытию, пробираясь в нашу сторону.

– Сережа, ты следи за ними, а я доложу комбату.

Но майор Круглов не знал, чья это разведка действует, наша или противника, и я вернулся к Найденову.

– Комбат не знает, чьи это разведчики. Приказал следить, куда они пойдут. Где они?

– Вон, у ствола березы собрались. Глазеют по сторонам, как сычи.