Снайперский удар

– Сухель с севера встал, игиловцы там хорошо держатся. Пока он их не сломает, мы одновременно по городу не ударим. Так что пару дней еще можно спать спокойно. Но «Т-62» ты мне сегодня убей, – Игорь хлопнул Пашу по плечу и исчез по своим делам.

– Убьем, товарищ подполковник! – крикнул Паша вслед. – Обязательно убьем!

Крикнув, он обернулся и вдруг увидел то, чего никак не мог бы здесь увидеть: метрах в семи от него стояла тоненькая стройная девушка, арабка, в яркой одежде, джинсах и легком топике, на котором была изображена большая черная бабочка. Она приветливо улыбалась, явно Паше.

Шабалин растерялся, ибо такого здесь просто не могло быть вообще и никак от слова «совсем».

– Здравствуйте! – сказала она на вполне сносном русском языке. – Можно узнать, кого собирается убить русский офицер?

У Шабалина мелькнула череда мыслей в голове, часть из них формировала ответ на заданный вопрос, часть все же пыталась найти понятное объяснение столь невозможному видению и доказать, что это либо сон, либо солнечный удар, либо результат воздействия эгрегора войны и правильных богов на его сознание.

– Вы кто?

Непроизвольно Паша шевельнул винтовкой, поправляя ее на плече.

– Азиза, – ответила она. – Телеканал Аль-Джазира.

Паша демонстративно посмотрел за нее. Она поняла этот жест.

– Мой оператор и его помощник выгружают оборудование. Машины там стоят.

– Шабалин, – откуда-то появился Федяев. – Ты чего тут местные обычаи нарушаешь? Нельзя смотреть на женщину, выпучив глаза, даже если она тебе этого не запрещает.

– Так это… – Паша не знал, чего ответить.

– Мне нужно интервью с военным, – сказала Азиза, интуитивно поняв, что Федяев здесь главнее. – У нас есть разрешение правительства и штаба армии. Русские военные также разрешили снимать на этой военной базе. Даже один с нами приехал, он где-то здесь… полковник… забыла, как его.

– К сожалению, мы уезжаем, – сказал Федяев.

– Да, мы уезжаем, – подтвердил Паша.

– Никуда никто не уезжает, – раздался сбоку громкий командный голос, и Паша увидел, как быстрым шагом к нему приближается полковник с хорошо знакомым лицом.

Шабалин мог поклясться, что неоднократно пересекался с ним в России, но кто это, сразу вспомнить не мог. Зато Валера вдруг потянулся к нему с объятиями.

– Дружище…

Федяев и полковник обнялись.

– И ты здесь?

– Ну да, – кивнул полковник. – Ближе ведь некого было послать в такую даль…

Шабалин вспомнил: это был начальник пресс-службы Восточного военного округа полковник Григорьев. Он часто лично бывал на различных учениях, где была задействована рота Шабалина. Григорьев посмотрел на Пашу:

– О, и снайпер здесь!

– Как видите, – развел руками Паша и улыбнулся. – Ближе ведь некого было послать в такую даль…

Офицеры рассмеялись. Девочка тихо стояла в сторонке.

– Как успехи? – спросил Григорьев.

– Работаем… – ответил Паша.

– В общем, такое дело, – сказал полковник, приглашая офицеров немного отойти в сторонку от журналистки. – Надо арабам показать работу сирийского боевого подразделения, ну и немного наш советнический аппарат. Слухи ходят, что мы воюем непосредственно, то совсем это отрицали, а как «двухсотые» в Россию пошли и отрицать войну стало глупо, верхнее руководство решило немного информации слить в международные СМИ по работе наших сил специальных операций. Понятно, что «студентов» настоящих мы им не дадим, но вот ты, Паша, вполне сгодишься…

Шабалин даже расцвел в глубине души – оказалось, что целый начальник пресс-службы военного округа помнит имя простого ротного.

– Мне лицо свое им показывать? – запротестовал Паша. – А вдруг я захочу в Академию по линии разведки поступать? Меня же не возьмут, засвеченного!

– А ты лицо своей арафаткой замотай, – посоветовал Григорьев.

– А что говорить?

– Тайн раскрывать не надо, настоящую фамилию тоже говорить не следует. Расскажи о боевой работе, только желательно что-нибудь героическое и такое, что можно перепроверить по другим каналам. Они такие. Они проверят.

– Как мы элеватор отбили, сойдет? – спросил Паша, взглянув и на Федяева.

– Это когда снайперы там кучу народу ночью положили? – спросил полковник.

– Да, – ответил Валера. – Нормальный эпизод. Спишем на «студентов», пусть потом гордятся.

– Ну, мне уже ехать надо, – жалобно напомнил Паша. – Да и спецы действительно там не последнюю роль сыграли…

– Мы сейчас, быстро…

Полковник выразительно посмотрел на журналистку:

– Азиза?

– Я сейчас…

Она убежала, но не прошло и минуты, как вернулась с двумя толстыми потеющими мужиками, волокущими треногу и камеру. Быстро все установили, подключили микрофон, Пашу поставили перед камерой.

Непроизвольно Паша вспомнил, что в Наставлении по «СВД» в приложении номер шесть «количество патронов, необходимое для поражения одиночной цели» в перечне стандартного набора полевых целей для снайпера – «голова», «грудная фигура», «поясная фигура», «бегущая фигура» указана и совсем экзотическая – «телекамера». Невольно Шабалин улыбнулся.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказала Азиза, и Паша понял, что интервью началось – первое в его жизни иностранному СМИ.

– Командир группы майор Ян Яблоков.