Снайперский удар

– Тибет, я Чинар, слышу хорошо, – Игорь схватил тангенту радиостанции.

– Чинар, обозначь себя, – попросила радиостанция.

– От элеватора километр на восток, от «опорника» на юго-восток порядка километра, продолжаю движение в этом направлении в составе группы из двух «Тигров».

– Вижу на дороге две движущиеся машины.

– Это мы и есть. Других не наблюдаю.

– А ну, остановись! – приказал голос в эфире.

– Притормози, – Игорь повернулся к водителю, и тот притормозил, останавливаясь.

Пыль обогнала остановившуюся колонну.

– Все, вижу. – Голос прокомментировал действия водителя. – Я над вами, запас времени – сорок минут.

– Тибет, принял. Надеюсь, управимся!

– Это кто? – спросил Паша.

– Винтокрылые собратья, – ответил Барченко.

Паша взялся за ручку и открыл верхний люк. Надев боевые очки, он высунулся наружу и осмотрелся: со стороны элеватора к ним приближалась пара боевых вертолетов «Ка-52», которые шли на предельно низкой высоте метров в пятнадцать над землей. Крылья «Аллигаторов» были увешаны блоками неуправляемых ракет. До ушей уже доносился своеобразный хлопающий звук присущий вертолетам с соосной схемой размещения несущих винтов.

«Плещут руки винтов синеву по щекам, это боги войны приближаются к нам…» – Вдруг Шабалин вспомнил старую «афганскую» песню, которая часто играла в его детстве из отцовского магнитофона.

– Год назад, – сказал Барченко, когда Паша вернулся в салон, – духи сбили здесь вертолет командира 55-го вертолетного полка Ряфагатя Хабибуллина. Так что этот район вертолетчики «любят особой любовью», и если, не дай бог, сейчас какая-нибудь душманская мразь окажет нам сопротивление, ты увидишь всю мощь огня армейской авиации…

В это время машины уже подходили к месту нанесения бомбового удара.

– Чинар, я Тибет. Вокруг все чисто, – доложило «небо».

– Принял, работаем! – отозвался Игорь.

– Куда? – спросил водитель.

– К руинам, – Барченко махнул ладонью.

Впереди что-то горело, были видны остатки строения, по округе валялась масса обломков. Машина остановилась перед воронкой немалых размеров, происхождение которой не оставляло ни у кого никаких сомнений.

Из машин выбрались Барченко, Шабалин, Стешин и четверо снайперов с автоматами в руках. Развалины были метрах в ста впереди, и, направляясь к строению, Паша ловил себя на мысли, что все это не война, а какая-то игра, может быть, даже происходящая не с ним. Боль и ужас, которые случились здесь менее часа назад, никоим образом не затронули его сознание – ведь это не его распыляло ВКС на молекулы своими «средствами поражения», а кого-то другого, того, кто был врагом.

На песке лежала оторванная человеческая нога, обутая в хороший американский ботинок с куском штанины с песчаной камуфляжной расцветкой.

– Кто там шузы себе хотел? – громко спросил Шабалин. – Американские…

– Я, – отозвался Артем, подходя к командиру роты.

– Забирай, – разрешил помародерить Паша.

– Ну… тут некомплект, – запротестовал Бушуев. – Да и размер не мой. Мне сорок второй надо, а тут, пожалуй, сорок пятый будет.

– Ваты в носок натолкаешь, – предложил Слава Борзов, осмотрев находку. – Будешь в роте самый модный, в таких шузах движуху наводить…

– Да ну что ты… тут один ботинок только… – отнекивался Артем.

– Ну и в одном будешь ходить, – не мог угомониться Борзов. – Прикинь, как классно будет: на одной ноге наш ботинок, на другой – вражеский трофей. Все бабы твои.

– Хорош болтать, – Паша остановил стеб и скомандовал: – Рассредоточились! Цепью к зданию! Стрелять при любом подозрении на опасность! Вперед!

Бойцы разошлись в стороны и вскоре приблизились к развалинам. За ними Паша увидел два перевернутых взрывами пикапа, один из которых горел, испуская черный дым сгораемой резины. Второй джип был просто исковеркан – чуть не разорван пополам, но почему-то сохранивший пожарную безопасность. Тут же валялись несколько ящиков с минами – разбитые, но не взорванные. Паша даже разглядел одну мину, хвостовиком торчащую из песка.

Пройдя еще немного, Паша заглянул в развалины – очевидно, что дом не был жилым – никакого присутствия бытового благоустройства видно не было. Скорее всего, жильцы ушли отсюда еще три года назад, когда в эти края дошла война, забрав с собой все полезные вещи, и теперь дом использовался боевиками как временное пристанище или некая перевалочная база.

– О, еще одна нога с ботинком, – донесся громкий и радостный голос Бушуева, который тут же превратился в печальный: – Черт, тоже правая…

Начальник разведки достал из кармана телефон и стал фотографировать результаты удара.

– О, а так можно было? – удивился Паша, помня приказ командующего о запрете использования телефонов сотовой связи в целях исключения отслеживания их носителей вражеской радиотехнической разведкой.

– Я без симки, – отмахнулся Барченко. – Только фотаю.