Снайперский удар

Американцев сдали в штаб группировки, после чего Паша сел за написание подробного рапорта по первому боевому применению своего подразделения – для этого Барченко пристроил его за столом в своем кабинете и ушел общаться с задержанными американцами.

В своем рапорте Шабалин набросал схему работы «тяжелой» пары с семнадцатого опорного пункта, потом накидал схему поездок «за линию фронта», отметил отличившихся и подробно расписал обстоятельства задержания военнослужащих США – там вроде бы не было никакого криминала, и можно было излагать не согласованную версию, а писать то, что было на самом деле.

Вернувшись на базу, он вдруг почувствовал, как сильно устал за прошедший день. Стянув с себя бронежилет и ботинки, прежде чем пойти под душ, он вытянулся на койке, дав себе пять минут на расслабление.

– Сегодня я убил несколько человек. – Паша вслух озвучил навязчивую мысль. – Не сам, конечно, но приложил к этому усилие. Я – убийца?

Перед глазами у него стояли фрагменты тел боевиков, которые он увидел в месте бомбардировки. Кто они? Духи? Или американцы? В точно такой же форме. Впрочем, какая разница – и те, и эти – враги, против которых он ведет сейчас войну. И по большому счету, национальная или организационная принадлежность врага не играет на поле боя никакой роли. Если бы американцы не залегли, Артем бы продолжил стрельбу. А с полученным успешным попаданием в пулеметчика на этой установке прицела он бы расправился с «партнерами» очень быстро. И знать бы не знал, кого отправляет на тот свет.

Надо было вставать и идти в душ, но Паша не мог найти в себе силы.

– Ладно, – успокоил он сам себя. – Подремлю полчаса.

Глава 11

За ночь в охраняемом предполье воздушной разведкой в русле высохшей реки было выявлено перемещение нескольких групп боевиков на пикапах, которые сосредоточились в районе восемнадцатого опорного пункта. Наблюдатели с восемнадцатого «опорника» по связи не подтвердили наличие боевиков – то ли действительно никого не видели, то ли проспали. Доклад об обнаружении непонятной активности прошел в штаб группировки, и пока он обрабатывался, боевики провели мгновенный налет на «опорник», выбив из него садыков, которые, впрочем, не проявив никакой устойчивости, бежали при первых близких выстрелах. Захват «опорника» не был своевременно вскрыт штабом группировки, так как наблюдающий за обстановкой беспилотник, выработав положенное ему время, ушел на базу, а пока второй долетел до места работы, там уже все закончилось. Попытки наладить связь успехом не увенчались, что с одинаковым успехом могло говорить как об уничтожении или захвате опорного пункта, так и о разгильдяйстве личного состава, бессовестно развалившего несение службы. Радиоразведка показала наличие новых радиосетей, по которым шла координация действий боевиков, рэбовцы принялись глушить эфир, но время было упущено: передовой опорный пункт, являвшийся ключом к обороне всего района, уже перешел в руки боевиков. После того как бежавшие с опорного пункта солдаты сирийской армии достигли соседних «опорников», те тоже, на волне возрастающей паники перед бойцами ИГИЛ, были оставлены садыками без всяких попыток к сопротивлению. Это еще больше осложнило обстановку, и ОГ «Пальмира» принялась компенсировать допущенную утерю: на примыкающие «опорники» были направлены две группы ССО и три взвода штурмового отряда Колмыкова, которые своим присутствием должны были взбодрить садыков и заставить их держать оборону. Артиллерия начала работать по выявленным целям, а «утята» нанесли пару ударов по скоплениям машин. К утру ситуация стабилизировалась, но дядя Леша выглядел хмуро и беспощадно.

На утреннем совещании хорошо выспавшийся Шабалин встретил Валеру Федяева, который приехал координировать предстоящие действия наземных сил по овладению передовой линией боевиков и, как оказалось, еще не знал, что передовая линия в течение ночи сильно изменила свои начертания, придвинувшись ближе к элеватору. Валера выглядел уставшим и махнул рукой, мол, потом поговорим, после совещания. Тут же был Колмыков со своим заместителем и четыре сирийских старших офицера, прибывших из пятого штурмового корпуса. В кулуарах все только и говорили о ночном бое, добавляя что-то новое, и лишь Паша слушал, выпучив глаза – он-то все проспал, и снайперы его, сидящие на элеваторе, не принимали участие в ночной мясорубке.

Дядя Леша, как обычно, в начале совещания устроил небольшой получасовой разнос, в ходе которого многие его подчиненные до глубины души осознали себя никчемными бездельниками, сидящими на шее трудового народа, после чего генерал перешел к делу.