Снайперский удар

Вокруг началась суета, в которой Паша вдруг почувствовал себя рудиментом – все происходило словно без его участия, ибо было хорошо организовано и отработано. Он посмотрел на часы – до полуночи было еще два часа – ночь только началась.

Один из снайперов привел в боевое положение пулемет «Печенег» и доложил об этом своему командиру. Внизу раздавался топот ног – к своим боевым позициям бежали и снайперы, и садыки, и четверо «подсолнухов», которым расторопный комендант также выделил фронт обороны на случай внезапного нападения.

– Да их тут… – вдруг испуганно сказал снайпер. – Сотни…

В этот момент у Паши екнуло сердце. Ну, один, ну, два – это безнаказанные цели для снайпера, но сотня – это уже серьезная проблема, решить которую своими силами вряд ли удастся так же безнаказанно.

Денис, подняв снайперскую группу, метнулся к столу, на котором намертво был принайтован автоматический гранатомет, укрытый брезентом от всепроникающей пыли. Скинув брезент, Денис взвел затвор и осветил ручкой-фонариком прицел.

Шабалин вдруг подумал, что не запомнил имеющиеся здесь ориентиры и не сможет в ходе боя правильно управлять огнем, о чем тут же сообщил Стешину:

– Денис, я не знаю ориентиры!

– Понял, командир! – нервно ответил взводник и крикнул: – Федосов, карточку огня командиру роты!

Он уже крутил маховик, направляя АГС в известную ему точку.

– Спокойно! – Паша постарался придать своему голосу больше железа, успокаивая скорее себя, чем Стешина.

– Товарищ командир, – к Паше подскочил снайпер. – Карточка огня!

– Молодец, Федосов! – машинально похвалил его ротный. – Вовремя!

В Паше сейчас боролось две сущности – или он в этом бою будет снайпером, или командиром роты. То есть, или он человек, специально подготовленный для управления боем, будет работать по своему предназначению, чему он учился несколько лет, или же он, взяв в руки винтовку, превратится в обычного снайпера, утратив управление своим подразделением, но, возможно, нанесет врагу какой-то вред.

Мальчишеские нотки требовали уже сейчас открыть огонь и бить врага до полной победы, но в то же время зачатки командирской мудрости требовали перейти к приборам наблюдения, вооружиться радиостанцией и карточкой огня и приступить к управлению не только огнем снайперов, но и заняться наведением огня артиллерии, которая в нескольких километрах отсюда, он был в этом уверен, уже заряжалась и жаждала точного целеуказания.

Отставив аккуратно винтовку, Паша поднялся и перешел за столик, на котором стоял ЛПР-3 – лазерный прибор разведки, позволяющий выполнить все задачи, которые возникали перед Шабалиным, принявшим решение встретить врага не снайпером, а командиром.

– Денис, – крикнул Паша. – АГС привязан к основному направлению?

– Да, – надрывно ответил Стешин в готовности открыть огонь, похоже, больше по наитию, чем по конкретным координатам. – Флагшток блокпоста, отметка тридцать-ноль-ноль.

– Есть, – ответил Паша, отмечая в приборе направление на флагшток, параллельно наблюдая силуэты десятка человек, идущих по дороге ускоренным шагом.

– Денис! Угломер тридцать один – ноль-ноль. Прицел… пять гранат – огонь!

Бах-бах-бах-бах-бах! Пять раз полыхнуло пламя над позицией. Спустя несколько секунд Паша увидел разрывы, которые перелетели цель метров на сто.

– Прицел меньше на… угломер тот же… – скомандовал Паша установки прицела. – Пять гранат – огонь!

АГС снова озарился вспышками выстрелов.

– Ну, а вы что молчите? – крикнул Шабалин, поняв, что снайперы ждут его команды. – Федосов, бросай пулемет, работай винтовкой! Пока они далеко, работаем винтовками! Огонь по готовности!

Снайперы открыли редкий, но точный огонь из «СВДС». Паша знал – на дальности в пятьсот метров промахов у них не будет.

Новая порция гранат разорвалась в центре групповой цели, и в ЛПР Шабалин увидел, как повалилось несколько человек. Другие же припустили вперед. Прикинув упреждение, Паша скомандовал Денису новые установки прицела, которые тот мгновенно выполнил и послал в ночь сразу десять гранат.

Очевидность разнонаправленной атаки давила на психику – враг оставался в большинстве своем не виден, но он стремительно приближался к опорному пункту, угрожая сблизиться настолько, что невозможно будет применить артиллерию. Перспектива встретить игиловцев врукопашную никого не радовала.

Паша обшарил местность прибором, чувствуя, как по спине потек холодный пот; без преувеличений и метафор – ему стало реально страшно. Впервые он допустил шальную мысль, что в его жизни настают последние минуты, отчего захотелось взвыть. Пока это чувство было еще неконкретным, предположительным, ибо и враг пока еще был далеко, но страх стал нарастать, заставляя думать о бегстве с позиции, пока еще не поздно.

– Так! – Криком Паша старался успокоить и себя, и, как ему казалось, всех остальных. – Угломер тридцать пять – тринадцать, прицел…

Денис уже крутил маховик, разворачивая АГС левее.

– Три гранаты – огонь!