Снайперы

Потом вышли к железной дороге, идущей на Познань. Три колеи, за ними бруствер, а дальше чистое поле. Перешли через эти пути, смотрим, там несколько домов впереди стоят. Такие большие, хозяйские видно, а к ним пристроены всякие постройки, которые создавали вроде как забор.

Атаками захватили эти дома, но когда посчитались, а от нашей роты из 117 человек осталось меньше тридцати. Кого ранило, кого убило, а четырнадцать человек отправили в батарею «сорокапяток». Главное из офицеров совсем никого, а за старшего только старшина – мордвин.

На ночлег устроились там, но немцы ночью вдруг подтянули какие-то пушки и пошли в атаку с криками «Ура!» И видно автоматная рота атаковала, потому что такую ураганную стрельбу открыли…

Тут мне дали пулемет «дегтярева», я его в окне установил, дал несколько очередей, и в это время пушкарь, с нами была одна «сорокапятка», выстрелил на звук атакующих. И видно, снаряд разорвался прямо в гуще, потому что и крики сразу прекратились и стрельба почти стихла. Я сделал еще одну или две очереди и все закончилось.

Но тут с тыла подошел ротный связной и передал приказ – отойти до железной дороги. Вышли за строение, человек пятьдесят нас набралось, не только мы, но и соседи. Стали перебежками отходить, но в этот момент немцы открыли сильный огонь. Тут у меня на винтовке цевье пулей сбило и по ноге чуть не задело. Все-таки добежали до траншеи, но на бруствере я ногами запутался в проводах и полетел прямо вниз головой. Рядом оказались два наших старика, оба из Днепропетровска, мы считались как земляки, и подняли меня.

А на рассвете, не помню уже точно как, но мы эти домики отбили. (Судя по всему именно этот бой описан в наградном листе, по которому командир отделения автоматчиков 236-го Гвардейского стрелкового полка гв. старший сержант Жуков Борис Андреевич 1918 г.р. был награжден орденом Богдана Хмельницкого 3-й степени: «27.01.45 подразделения полка выбили немцев из с. Лубонь и ворвались в г. Познань, заняв при этом две улицы. Противник трижды переходил в контратаки, и в напряженный момент боя, под ударами численно превосходящих сил противника левый фланг дрогнул, и бойцы стали отходить. В этот момент тов. Жуков с автоматом в руках встал на пути отходящих и своим личным мужеством остановил пехоту.

Когда вражеские самоходные пушки прошли в тыл нашим подразделениям и высадили десант, гв. сержант Жуков не растерялся, организовал и поднял бойцов, в результате чего немецкий десант был уничтожен и тем самым положение на ранее занятых рубежах было восстановлено…»

А вот, что говорится в наградном листе, по которому командир 236-го Гвардейского полка гв. подполковник Шулагин Филипп Алексеевич 1901 г.р. был награжден орденом Кутузова 3-й степени: «…Во время наступления, полк, находясь во 2-м эшелоне, неоднократно участвовал в боях с разрозненными группами отступающего противника.

Перейдя в первый эшелон 24.01.45 на подступах к г. Познань полк встретил сильное сопротивление противника. Но благодаря умелому командованию гв. подполковника Шулагина, сопротивление врага было сломлено и развивая наступление полк освободил от немецких захватчиков до 10 населенных пунктов и ж.д. станцию Лубонь…» – Прим. Н.Ч.) Я поставил пулемет в окно, приготовился, а ребята пошли проверить помещения. И вдруг в одной комнате за диваном обнаружили нашего старшину. Видимо, он выпивший был, поэтому не успел убежать, а немцы его за этим диваном и не заметили. Его сразу в СМЕРШ, но потом оставили в покое.

Опять посчитались, а нас еще меньше, человек семнадцать… Надо атаковать дальше, а кем?! Тут из штаба полка появился младший лейтенант – комсорг батальона.

Привел с собой человек двадцать, – все, что осталось от роты автоматчиков, а сам ушел.

А впереди этих домиков открытая местность, и вроде как на кладбище – бугорки такие. Справа березовая роща, слева шоссе и железная дорога. Впереди метрах в пятистах немецкая траншея, а уже за ней трех- и четырех этажные дома.

И когда пришли эти автоматчики, какой-то сержант скомандовал: «Перебежками вперед!» Пошли, но немцы открыли сильный огонь. Тут, помню, я сразу накрыл пулеметную точку, к тому же услыхали, что за леском подошли две «катюши» и дали залп по городу. Это нас немного подбодрило, тут я и подхватился на «Ура!». И справа сержант поднялся, а у него оказалось знамя полка. Тут уже все закричали: «Ура!», бросились вперед, а немцы засуетились, побежали из траншей, и я стал стрелять по ним с колена.

Но мы их упустили. Они из траншеи успели добежать до домов и прямо из окон стали бить из крупнокалиберного пулемета. Вот здесь меня и накрыли…

Вначале даже не понял, отчего так голова закружилась. Потом чувствую, со лба кровь струится. Перевязку сделал и опять вперед перебежками. Потом, то ли мина разорвалась, то ли шрапнелью стали бить, и меня ударило в левое бедро. Я и не понял, что ранен, только поднялся – второй осколок в ту же ногу попал… Отполз под столбы высоковольтной линии. Туда «сорокапятку» как раз притянули, и она стала хорошо помогать.