Снайперы

Между прочим, это событие отозвалось для меня спустя тридцать лет. В то время я уже жил в Нарве, работал на комбинате «Кренгольмская мануфактура». А тогда, знаешь ли, Советы ветеранов были организованы не по территориальному, а по производственному принципу. То есть, на каждом предприятии и в каждой организации города существовала своя ветеранская организация. Я, например, был заместителем председателя, а потом, в 1982-м году, стал председателем Совету ветеранов всего текстильного комбината «Кренгольмская мануфактура». Мы подчинялись городскому Совета ветеранов. Его председателем являлся Теодор Августович Мизна, воевавший командиром батареи Эстонского стрелкового корпуса, полковник запаса, а место секретаря занимал Андрей Антонович Ткач, тоже полковник запаса, который окончил войну в звании майора и в должности начальника штаба артиллерийской бригады, которая участвовала во взятии Берлина. Между прочим, Ткач был отмечен двумя орденами Красного Знамени. На наших ветеранских встречах я Андрею Антоновичу и еще кое-кому рассказывал об этом эпизоде. В то время наш «штаб» располагался в центре города, на Петровской площади.

После этого прошло какое-то время. Андрею Антоновичу неожиданно предоставили что-то вроде отпуска или командировки. Возвращается он оттуда и рассказывает такую историю. Оказывается, в городе Харькове проходил слет бывших артиллеристов 3-й Ударной армии, в которой он принимал участие. На этой встрече, как рассказывал Ткач, вдруг объявили: слово предоставляется артиллеристу, Герою Советского Союза, командиру артиллерийского дивизиона (он назвал его фамилию), который первым произвел выстрел по рейхстагу и Берлину. Он вышел на сцену и стал рассказывать: «Нам было дано задание: выехать в лес и нанести удар по Берлину.

Мы выехали. Рядом находилась высотка. И только я дал команду и прозвучал выстрел, как подбежал молоденький боец и спросил: «Товарищ майор, неужели по Берлину?» Я ему сказал: да, боец, уже по Берлину. Ткач, как только об этом услышал, так сразу ему и сказал: «Этот молоденький боец сейчас живет в Эстонии, в городе Нарва, и является председателем Совета ветеранов комбината «Кренгольмская мануфактура». Уже потом, после выступления, этот Герой Советского Союза сказал Андрею Антоновичу: «Передайте ему привет. И скажите: я при первой возможности с ним свяжусь». Но связываться с ним мне, увы, не пришлось. Такой был интересный случай! Уже после того, как развалился Советский Союз, Ткач уехал в город Сосновый Бор Ленинградской области. Там он не так давно умер.

Расскажите о вашем участии в боях непосредственно на территории Берлина. Что запомнилось?

Знаешь, сражения в Берлине происходили повсюду. Правда, в городе оказалось много каналов с высокими берегами (нам попадалось несколько таких мест). Так мы их брали без всякого сопротивления. Где-то в районе аэродрома и на некоторых других улицах у нас проходили с немцами особенно жестокие бои. Они нам оказывали достаточно упорное сопротивление. Из-за того, что мы вышли не с фронта, то есть не с восточной стороны, а с запада, когда мы наступали, нам прямо в лицо светило солнце. Это отчасти препятствовало нашему продвижению.

Когда мы только вошли в Берлин, самым первым зданием, которое нам встретилось, оказалась тюрьма Старый Моабит. Нам его пришлось освобождать. Запомнилось, что там была одна камера, полностью заполненная немецкими фуражками. Заключенных к тому времени оттуда уже вывели.

В центре города, помню, протекали река Шпрее, которую нам также пришлось форсировать. Мы подошли к ней со стороны моста, который назывался Мольтке. Правее от него, метрах, наверное, в 500, находилась тюрьма – «Новый Моабит». Между прочим, перед этим нам также довелось участвовать в ее освобождении. Мне тогда, помнится, запомнилось, что во дворе этой тюрьмы лежал немец, видимо, кто-то из охранников, из головы которого торчал большой кинжал.