Снайперы

Отлично помню этот день. Это было для нас очень большое событие. Я тогда продолжал работать на заводе. И вдруг за два дня до 9-го мая почувствовалось, что вот-вот окончится война. Такое было состояние, что мы не могли даже работать. Этого дня мы ждали с нетерпением. Так это действительно и оказалось. Я работал в ночную смену, когда в 5 часов утра (даже без малого 5) 9 мая по радио передали сообщение: «Товарищи! Граждане! Великая Отечественная война закончилась. Мы победили!» После этого нас сразу всех отпустили с завода. На заводе тогда работало где-то 50 тысяч человек. Только одних проходных было 38! И везде эти тысячи людей с радостью кричали: «Войне коне-ец! Войне ко-не-ец!» Так как я тогда уже жил на окраине Москвы, то мне нужно было проехать на трамвае до дома восемь остановок. Так вот я бежал бегом до трамвая и сколько было сил кричал: «Конец войне!» Люди открывали окна и двери, выскакивали на улицы и кричали: «Не может быть! Война закончилась». Все очень радовались этому событию. В этот же день 9-го мая в Москве на Красной площади проводился торжественный вечер. Мне там также довелось побывать. Там собрались сотни тысяч людей. На площади было очень тесно, все были прижаты друг к дружке. Никто там не выступал. Люди плакали от радости, пели, веселились, танцевали, мелочью бросали деньги. Каждый выражал свою радость как только мог! Когда же стало темнеть, зажглись прожектора. Тогда же на аэростатах подняли большое полотно с портретом Сталина. Оно было размером где-то в 250 квадратных метров и освещалось прожекторами над площадью. Был в этот вечер и праздничный салют.

Только в час ночи все стали расходиться по домам. Тогда с Красной площади было два проезда: один со стороны исторического музея, а другой – левее со стороны Москвы-реки. Все кинулись бежать в метро, которое оказалось закрытым. В этот момент в толпе кто-то упал. Началась давка, образовалась гора из человеческих тел. Не знаю, сколько там человек погибло. Я знаю, что было много разговоров о том, что на похоронах Сталина погибли люди. А об этой давке нигде не говорилось ни слова. Тогда я взял на руки одну девочку и побежал вместе с ней вместе с другими к метро на площади Революции. Но так как там уже все было закрыто, то мы побежали к метро на площади Дзержинского. Но там тоже было все закрыто. Девочке нужно было добраться, как и мне, до окраины Москвы. Мы добежали до Красных ворот, которые тогда только начинали закрывать. Но мы тогда туда вломились и разошлись по домам. Даже и не знаю, как все остальные добирались в ту ночь до своих домов. А самое большое празднование Победы было в Москве, конечно, чуть позднее, 24 июня, когда на Красной площади проводился знаменитый Парад Победы. Но я тогда лежал в больнице и на празднике не смог побывать.

Теперь, Анатолий Спиридонович, я вам задам ряд вопросов о войне. Первый из них такой. Были у вас в войну какие-то командиры, которые больше всего запомнились? Скажем, своим отношением к подчиненным, своей харизмой?

Именно таким был командир нашего взвода лейтенант Усвятцев, кстати говоря, еврей по национальности. Он был другом знаменитого советского певца Козловского. Прошел всю финскую войну в звании лейтенанта. Он нами командовал еще начиная со снайперской школы. Так он был настолько человечным и справедливым, что никогда не мог приказать солдату какую-то чушь делать. Часто нас в учебке гоняли на строевых занятиях, изучали тактику. Но он в этом никогда не усердствовал: бывало, уведет нас в лес и там мы разжигали костер и изучали такую книжку – «Боевой устав пехоты». Потом мы с ним оказались вместе на фронте. Помню, после того, как взяли Фридриховку, ночью пошли на какое-то задание. Там тогда шла перестрелка. Но у меня была такая дурацкая натура, что я все время порывался идти вперед. Я первым выскочил и побежал от одного дома к другому. И вдруг услышал: справа от того дома, от которого отбежал, полоснул пулемет. Я тогда забежал в дом. Но тут же почувствовал: кто-то из соседнего дома в мою сторону из автомата постреливает. Я был снайпером и сразу понял, что немцы меня не видят, а просто так постреливают периодически. Тогда я дождался тишины и дальше побежал. И тут вдруг ко мне подбежали и сказали про Усвятцева: «В лейтенанта нашего пять пуль попало!»