Снайперы

Притащили в медсанбат. А там уже столько раненых, что в землянку настоящая очередь. Чувствую, что не дождусь. Оттуда из землянки выходит один солдат, сразу же тащат другого на перевязку. И снова артразведчики меня спасли, подходят к медсестре и говорят: «Давай нашего без очереди, вам один хр…н, кого перевязывать, а этот парень погибает уже». Ну что же, затащили меня, тепло в землянке, хорошо. А вокруг врачи ходят, хирурги в кровавых халатах. Кровь повсюду разбрызгана, как на бойне. Принюхался, а запах-то страшный, кровавый. Положили меня на операционный стол. Снимать начали валенки-катанки, туда столько крови натекло, что пришлось и штаны, и обувку разрезать ножницами и снимать. Как взглянул: ноги синие, господи. Страшно. Один врач кричит: «Быстро, наркоз!» Что-то вкололи и сказали считать до пятнадцати, но я сразу же вырубился и уснул.

Проснулся, смотрю, меня перевязывают, а в миске рядом набросана куча осколков, которые вытащили из моего тела. Врач усмехается и спрашивает: «Может, на память себе какой осколок возьмешь?» Юмор был на фронте. И шутили часто, без этого нельзя. Бинтами буквально всего запеленали. Ни гимнастерки, ничего на теле не осталось, одни бинты.

После в палатку отнесли, где на носилках к перекладине подвесили. Бочка из-под керосина стоит, ее под печку сделали, топится, тепло. Принесли жрать мяса кусок, целый мосол. Красота. С аппетитом поел. На фронте ведь кормили одной овсянкой.

Теперь тяжелораненых надо дальше везти. Приходит санитарный автобус, привезли нас в Смоленск. Как сейчас помню, там какая-то церковь стояла на бугре, туда нас натаскали. Сколько было народу, ведь даже в проходе койка к койке стояла. Потом тем же автобусом привезли на станцию, погрузили на поезд в телячьи вагоны. Прямо с носилками клали на нары, застеленные соломой и одеялами из верблюжьей шерсти. Только загрузили, паровоз не гудел, а свисток как милиционер давал. Услышали его, немного успокоились, что в тыл едем, и тут налет вражеской авиации.

Повсюду взрывы, паника, свист бомб. Ходячие мгновенно разбежались, а мы лежим и ждем, ни встать, ни скинуться. Поезд, чтобы уйти от бомб, начал маневрировать, то вперед как дернет, то назад резко поедет, и мы с нар вместе с носилками полетели. А немец бомбы покидал, и давай из пулеметов бить. Только слышно, как пули по крыше цокают. Кончилась бомбежка, засвистел паровоз, все бегут в вагоне, медсестры забежали и увидели, что мы на полу валяемся. Девки, они и есть девки, плачут и визжат. Давай нас опять на нары затаскивать.