Снег и Сера

Ганс совершил движение. Внизу у неё было уже все мокро, видно, что ей тоже тяжело, и уже давно. Он слегка упёрся в её губы, и в следующий момент проскользнул внутрь, а она закатила глаза и приоткрыла в экстазе рот, томно выдохнув. Ганс двигался осторожно, слишком много времени он терпел, и теперь быстрые движения могли окончить их вечер раньше времени. Внутри было неё даже очень горячо и влажно. «Как в жерле вулкана», — пронеслось у него в голове.

Вдруг Ашая посмотрела на Барона взглядом полным страсти и желания и вцепилась в его предплечья своими пальцами так сильно, что кончики под ногтями побелели. Он почувствовал, как его сжали ритмичными сокращениями. Его самого повело и Ганс успел лишь в последний момент вытащить, отчего все полетело на её тело.

Он лежал на боку и смотрел, как в лунном свете вздымается грудь, запачканная им самим пару мгновений назад. Часть того, что попало на живот, скатилось в ложбинку, образованную между мышцами пресса и костями таза. Ашая тяжело дышала: от накатившей на неё волны эйфории у неё перехватило дыхание. Дыхание и самого Ганса сбилось, хотя нельзя сказать, что он запыхался.

Он посмотрел на её худое лицо.

— Спасибо, Кавата, — пошутил Барон. — Ты все сделала хорошо.

— Не за что, — выдохнула Ашая, и её губы слегка искривились в улыбке. — Возможно, хозяйка пришлёт меня ещё. Это было хорошо, но слишком мало.

Она хлопнула Ганса по плечу и поднялась с кровати. Всё оставленное им потекло, и Ашая схватила с изголовья кровати его халат, который тот получил в купальне, и вытерлась.

— Ранета утром придёт будить тебя на завтрак, — посоветовала хозяйка. — Отдашь его ей, скажешь, что запачкал нечаянно.

— Не очень вяжется с твоей историей с Каватой, — улыбнулся Ганс.

— Ранета умна, — кивнула Ашая. — Лишнего не спросит и слова не скажет. На базаре языком не треплет. Ей можно доверять.

— А Кавата? — спросил Барон.

— У Каваты задание, — улыбнулась хозяйка. — Как все лягут спать, она тайно идёт проверять золото в тайнике, вино в погребе и реликвии в хранилище. Так чтоб о том, что я вам не доверяю, не знала ни прислуга ни вы. За секретность она получит золотой.

Ганс откинулся и беззвучно засмеялся.

— Держите и вы язык за зубами, господин Барон, — кинула на прощанье Ашая.

* * *

В библиотеке Роксана не спала. Она уже исписала заметками и вычислениями огромное количество бумаги. На полу в беспорядке валялось три фолианта. Один из них был заимствован из библиотеки Ашаи и представлял собой старый трактат по оружию какого-то мыслителя, что столетие назад жил в Серных горах. Два других — книгами самой Роксаны, которые она смогла разыскать на развалинах замка Вечного Господина.

Девушку аж трясло от одержимости. Алхимик чертила и выписывала мысли, занесённые в фолианты. Носовой платок, которым она после перьев вытирала руки, загрязнился чернилами. Темные подтёки покрывали светлые растрепанные волосы и лицо, но Роксана не останавливалась.

Олетта спала. Ей снова снился город на западе с огромными белыми башнями и синим морем. Мать пыталась договориться с мореплавателями о путешествии на восток, но никто не хотел им помогать. В конце сна всегда происходило одно и то же — они уходили с пирса и на базарной площади встречали Дариуса Рыжего — покойного названого отца Олетты.

Дайонизосу не спалось. За окном шумел ветер, а его обострённый слух слышал, как по дому постоянно ходят люди. Вот кто-то прошёл в подвал, вот прошмыгнул мимо его двери. Где-то на этаже парочка явно скрипела досками пола. Не то, чтобы Дайонизосу было завидно, но он хотел бы, чтоб все уже легли спать и не мешали ему вознёй считать овец.

Ашая беззвучно выскользнула из комнаты, где расположился Ганс, и осторожно прикрыла за собой дверь. Развернувшись навстречу тёмному коридору, она столкнулась нос к носу с Кольгримой, которая также тихо затворяла дверь к Абдигаашу.

— Скажешь кому-либо — спалю, — предупредила Ашая Кольгриму.

Чернокнижница обвела взглядом чинис и улыбнулась.

— Я попрошу гостеприимную хозяйку также молчать о нашей сегодняшней встрече, — гримасничая, поклонилась она.

Девушки внимательно посмотрелись друг на друга и пошли в разные стороны, обе растворившись во тьме.

Глава 6. Недовольство

Ловэт спешился с лошади, когда на встречу ему вышел приказчик, назначенный управлять земельными наделами в восточной части владений. Как только князь коснулся земли, а повозки и вооружённые люди позади него остановились, к ним отовсюду из леса стали выходить крестьяне: кто с вилами, кто с дубинами, а кто и с мечом. Многие из них были стариками, но попадались и женщины, и совсем ещё молодые юноши.

— Тебе чего? — устало спросил Ловэт, разминая затёкшую хромую ногу.

— Здравствуй князь, — поклонился приказчик. — Спросить твоего совета хотим.

— Спрашивай, — ответил князь, хотя со стороны он пытался выглядеть добродушным и простоватым, Ловэт был весь сжат как пружина, и даже слащавый тон приказчика не ввёл его в заблуждение относительно недружелюбной атмосферы, что беспрепятственно витала в воздухе.