Снег и туман

– Ты невнимательно слушал Инь Чэня? Конечно, нет ничего сложного в том, чтобы избавиться от нескольких апостолов, однако сделать это так, чтобы не было видимой связи между их гибелью, серебряными жрецами или системой духовной магии, уже не так просто, – на губах Ци Ла снова появилась улыбка, но глаз она не коснулась.

– Что мы такого сделали? Зачем от нас избавляться? – недоверчиво спросила Тяньшу Юхуа.

– Этого я уже не знаю, возможно, вы нарушили какой-либо запрет или узнали некую тайну, – с этими словами Ци Ла поднял глаза и невозмутимо посмотрел на брата и сестру Гуйшань. Фэнхунь и Ляньцюань одновременно отвели глаза.

– Раз уж мы заговорили о вестях, в них тоже произошла ошибка, так что не только с вратами проблема. Одну и ту же белую весть о Цепи воскрешения почему-то получили сразу Ци Лин, я и Юхуа, неужели это было сделано намеренно, чтобы мы перебили друг друга внутри Усыпальницы Духов?

– За передачу вестей ответственна сеть Тяньгэ – под моим надзором только врата. Об остальном лучше спросите Четвертого князя Тэрэю.

– Тэрэю? Женщина-князь? – Ци Лин вскочил, поперхнувшись чаем и закашлявшись.

Ляньцюань нахмурила брови и тоном, в котором слышался и упрек, и веселье произнесла:

– Что тут странного? Прямо сейчас перед тобой сидят две девушки, которые в будущем станут князьями. Где была эта бурная реакция, когда ты встретил нас?

– Ой, и правда, – почесал голову парень и задумчиво сел обратно. – Я просто в первый раз услышал о существовании девушки-князя, вот и удивился.

– На данный момент Тэрэя и правда является единственной женщиной среди князей Асланда, – добавила Гуйшань Ляньцюань.

– Что это за место – руины Ютула? Почему в нем так много духов умерших? – оживился ее брат.

– В империи множество загадок… Некоторые из них апостолам знать не положено, к другим не могут прикоснуться и князья низших рангов. Однако даже для меня, одного из трех высших князей, существует немало тайн. Думаю, больше всех известно Тэрэе. Может, вам и правда стоит нанести визит во дворец Темной Горы, повидаться с ней… – с таинственной полуулыбкой на лице Ци Ла смотрел на Инь Чэня и брата и сестру Гуйшань.

Ляньцюань, Фэнхунь и Юхуа отправились в свои покои, и в комнате Третьего князя остались только Седьмой князь со своим апостолом.

Атмосфера царила слегка напряженная, и Ци Лин не решался открыть рот, поэтому молча сидел у себя в уголке.

Инь Чэнь поднялся на ноги, подошел к Ци Ла и, глядя ему в глаза, где, казалось, расходились миллионы мелких волн, спросил:

– Ты сказал, что выплатил свой долг Гильгамешу… Действительно так считаешь?

– А разве это не так? – Ци Ла смотрел на Инь Чэня с тенью улыбки на лице, взгляд его то вспыхивал, то гас, напоминая уличный фонарь в дождливую ночь.

– Что насчет вашего прошлого? Ты так просто от него избавился? Я, Гланш, Дун Хэ – апостолы Первого князя почитали вас двоих как настоящих божеств. Неужели все, что было, уже не имеет для тебя никакого значения?

– Прошлое, настоящее и будущее… все одно. Время в моей жизни вовсе не река, тянущаяся от истока к концу, – для меня оно больше похоже на огромный водоворот, затягивающий все и сразу. Я помню прошлое, но что это меняет? Что изменится, забудь я нем? Какое это имеет значение? Прошло много лет, а он так и не появился. Кто знает, возможно, он давно уже мертв, – медленно говорил Ци Ла своим низким завораживающим голосом, будто рассказывал унылую старую легенду.

– Ты прекрасно понимаешь, что он не мертв. Тот факт, что я стою перед тобой, по-прежнему являясь Седьмым князем, уже служит доказательством того, что он не умер, – обычно сохранявший внешнее холоднокровие Инь Чэнь неожиданно завелся, и к лицу его прилила кровь.

– Инь Чэнь, ты хорошо меня знаешь, и я так же хорошо знаю тебя. Мы оба не дураки. Однако очень часто ты замечательно им притворяешься. Разве я не говорил о своих подозрениях, что Гильгамеш и правда мертв, а ты давно унаследовал все духовные линии прежнего Первого князя? Гланш и Дун Хэ на тот момент уже погибли, сражаясь в том кровавом бедствии. Один ты имел шанс получить его необычный набор линий, – Ци Ла смотрел в глаза Инь Чэня острым, как лезвие, взгядом, словно пытаясь заглянуть к нему в душу. – Прав ли я, Апостол небес?

В комнате успело потемнеть, и над горизонтом повисло темно-красное закатное солнце, беспрерывно заглатываемое клубящимися облаками.

После того как они вернулись из покоев Ци Ла, Инь Чэнь практически не разговаривал и даже в полдень не спускался вниз обедать.

Доставленная в комнату еда все еще стояла нетронутой на столе, давно успев остыть.

Когда отужинавший на нижнем этаже юноша открыл дверь в их покои, то застал князя в одиночестве сидящего на стуле, он выглядел ровно так же, как и когда парень уходил, и словно даже не двигался. Его безучастный взгляд неподвижно смотрел на поставленную на стол еду.

Апостол прочистил горло и тихо спросил:

– Ты голоден? Может, мне еще раз спуститься и что-нибудь тебе принести?

– Не стоит, – спокойно ответил мужчина и поднял голову. Взгляд его казался уставшим.