Снег на кедрах

Карл снова сплюнул в воду. Потом повернулся и протянул руку. Кабуо положил гафель и протянул свою. Они не трясли друг другу руки, а сцепились в рукопожатии, как это делают рыбаки, сознавая, что словами они мало что скажут и надо общаться как-то иначе. Карл и Кабуо стояли посреди тумана на дрейфующих шхунах и протягивали друг другу руки. После крепкого пожатия на руке Кабуо оказалась кровь Карла. Оба рыбака совсем не собирались откровенничать, но в то же время им хотелось высказать этим жестом все. Они разняли руки быстрее, чем хотели того, боясь испытать чувство неловкости.

– Тысяча, – сказал Карл. – Завтра подпишем бумаги.

– Восемьсот. И по рукам, – согласился Кабуо.

Глава 28

Когда Кабуо, дававший показания, закончил говорить, Элвин Хукс поднялся и, встав напротив него, принялся пристально разглядывать у себя заусенец. Начав говорить, Элвин все так же смотрел на свои пальцы, как будто обращался к ним:

– Мистер Миямото, хоть убейте, не пойму, почему вы то же самое не рассказали с самого начала. В конце концов, разве долг гражданина не подсказывал вам пойти к шерифу и рассказать про историю с аккумуляторами? Мне кажется, мистер Миямото, вам следовало бы. Следовало бы пойти сразу, как только вы узнали об ужасной смерти Карла Хайнэ.

Взгляд подсудимого теперь был направлен на присяжных, целиком и полностью игнорируя обвинителя; Кабуо отвечал спокойным, ровным голосом, обращаясь только к ним, как будто никого больше в зале не было.

– Дело в том, – ответил он, глядя на присяжных, – что о смерти Карла я услышал только в час дня шестнадцатого сентября. Прошло совсем немного времени, всего несколько часов, а я уже был арестован. У меня даже не было времени, чтобы прийти в участок. Я…

– Однако, мистер Миямото, – не дал договорить подсудимому Элвин, вставая между ним и присяжными, – вы сами только что сказали, у вас было несколько, заметьте, несколько часов. Вы узнали о смерти Карла Хайнэ в час. Прошел целый день, а вечером вы отправились в доки. Вы собирались выйти в море до утра следующего дня, а ведь это по меньшей мере шестнадцать часов с того момента, когда вы узнали о смерти Карла. Пожалуй, мистер Миямото, я сформулировал бы свой вопрос иначе: собирались ли вы вообще рассказать про аккумуляторы? Когда шериф пришел за вами?

– Я думал об этом, – ответил Кабуо. – Думал, как поступить. Положение было не из легких.

– Ах, ну да! – воскликнул Элвин. – Конечно, вы думали. Размышляли, стоит или не стоит прийти к шерифу и рассказать про аккумуляторы.

– Именно так, – подтвердил Кабуо. – Я думал.

– Но случилось так, что шериф сам пришел. Вечером шестнадцатого числа. С ордером на обыск. Так?

– Да.

– А вы тем временем все еще думали?

– Да.

– И не сказали.

– Нет… не сказал.

– Итак, вы не сказали ему про аккумуляторы, – повторил Элвин. – Даже когда поняли, что ареста не избежать. То есть перед вами стоял шериф, держал ваш гафель, намереваясь отправить его на экспертизу, а вы так и не сказали ему о порезе на руке Карла Хайнэ. Я правильно говорю? Вы сами только что рассказывали. Что Карл держал ваш гафель, а потом порезал руку и кровь попала на деревянную ручку.

– Да, так оно и было, – ответил Кабуо. – Он действительно порезал руку.

– Но вы не рассказали этого шерифу. Ни словом не обмолвились о том, что видели Карла. Но почему, мистер Миямото? В чем причина такого полнейшего равнодушия?

– Дело в том, – ответил Кабуо, – что шериф пришел с ордером на обыск. Я решил, что меня подозревают в убийстве. И подумал, что лучше будет ничего не говорить. Подождать, пока… пока у меня не будет адвоката.

– Значит, вы не стали рассказывать шерифу про аккумуляторы, – резюмировал Элвин. – Не стали и потом, когда у вас уже появился адвокат. Вместо этого вы заявили – я правильно говорю? – вы заявили, что ничего о смерти Карла не знаете и в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое его не видели. Эти ваши заявления были занесены в протокол отчета шерифа, который признан вещественным доказательством. Таким образом, история, которую вы рассказали сразу после ареста, отличается от той, которую вы поведали нам сегодня, мистер Миямото. Позвольте спросить вас: где же правда?

Кабуо моргнул; у него сжались губы.

– Правда в том, что я только что рассказал, – ответил он. – Я одолжил Карлу аккумулятор, помог завести двигатель, мы договорились насчет земли и разошлись.

– Ясно, – произнес Элвин. – Значит, вы отказываетесь от первоначальной версии в пользу новой, которую только что рассказали? И хотите, чтобы мы в нее поверили?

– Да. Потому что это чистая правда.

– Ясно, – ответил Элвин. – Ну что ж, выходит, утром шестнадцатого вы вернулись с лова и рассказали жене о разговоре с Карлом. Я правильно говорю, мистер Миямото?

– Да, правильно.

– А потом? – спросил обвинитель. – Что было потом?

– Потом лег спать, – ответил Кабуо. – До половины второго. В половине второго или около того жена разбудила меня и рассказала о смерти Карла.

– Ясно, – ответил Элвин. – А потом?

– Мы говорили, – продолжал Кабуо. – Дальше я пообедал, разобрался со счетами, а около пяти пошел к докам.