Снег на кедрах

– Свидетель ссылается на законодательный акт штата Вашингтон, ныне уже не действующий, согласно которому иностранец, то есть подданный другого государства, не имел имущественных прав на недвижимость. Кроме того, в данном законодательном акте оговаривалось, что никто не может обладать имущественными правами в пользу иностранца – подданного другого государства – никоим способом, ни в коем виде или форме. Более того, в 1906 году, если я не ошибаюсь, генеральный прокурор Соединенных Штатов издал распоряжение по всем федеральным судам отказывать лицам японского подданства в получении американского гражданства. Таким образом, в строгом юридическом смысле для японских иммигрантов представлялось невозможным владеть землей на территории штата Вашингтон. Миссис Хайнэ свидетельствовала, что ее покойный супруг вступил, что называется, в тайный сговор с покойным отцом подсудимого и соглашение их, скажем так, основывалось на несколько вольной, хотя и взаимно удовлетворяющей обе стороны, трактовке данного законодательного акта. Они довольно нехитрым способом обошли его, заключив контракт о так называемой аренде, скрывавший фактическую продажу земли. Значительная сумма, уплаченная в рассрочку, означала переход земли в собственность другого, а для государственного инспектора были заготовлены фальшивые документы. Документы эти, равно как и другие, упомянутые миссис Хайнэ, были, как вы помните, приложены к делу в качестве вещественных доказательств по просьбе государственного обвинителя. Действующих лиц этого подлога, как миссис Хайнэ потрудилась объяснить, среди нас больше нет, поэтому их виновность не рассматривается. Если адвокат или свидетель считают, что требуются дальнейшие разъяснения, пусть выскажутся, – добавил судья. – Однако позволю себе заметить, что суд не будет рассматривать какие бы то ни было нарушения в отношении законодательного акта «О владении землей иностранными подданными», по счастью уже не существующего. Мистер Хукс, пожалуйста, продолжайте.

– Я хотела бы добавить… – сказала Этта.

– Да, конечно, – отозвался судья.

– У них, японцев этих, не было никаких прав на землю, – заявила Этта. – Не понимаю, с чего эти Миямото вдруг стали претендовать на нашу землю. Они…

– Миссис Хайнэ, – вмешался судья, – прошу прощения, что снова вынужден прервать вас. Но должен напомнить вам, что мистер Миямото находится здесь в связи с обвинением в убийстве при отягчающих обстоятельствах, а всевозможные тяжбы в отношении правомерности владения землей разбираются в гражданском суде. Убедительно прошу вас отвечать только на задаваемые вам вопросы. Мистер Хукс, – обратился судья к обвинителю, – продолжайте.

– Благодарю вас, – ответил Элвин Хукс. – Я только хотел бы добавить для протокола, что свидетель пыталась лишь вспомнить подробности, связанные с владением землей, и тем самым непосредственно ответить на заданный ей вопрос. Кроме того, данные сведения носят исключительно важный характер, и подробная картина соглашения между подсудимым и свидетелем позволяет пролить свет на мотивы подсудимого к убийству. Это…

– Достаточно, – прервал его судья Филдинг. – Вы уже произнесли свою вступительную речь, Элвин. Перейдем к следующему.

Элвин Хукс кивнул и снова принялся расхаживать.

– Миссис Хайнэ, – обратился он к свидетелю, – давайте вернемся немного назад. Если, как вы говорите, семье Миямото по закону невозможно было владеть землей, зачем понадобилось заключать контракт?

– Чтобы они могли выплачивать, – ответила Этта. – По закону им позволялось владеть землей, если они были американскими гражданами. Дети этих Миямото родились в Америке и, как я думаю, считались американскими гражданами. В двадцать лет земля бы перешла к ним, на их имя – по закону такое разрешалось, – землю бы переписали, когда детям исполнилось бы двадцать.

– Понимаю, – ответил Элвин Хукс. – Как вы думаете, миссис Хайнэ, а в 1934 году у родителей подсудимого, у Миямото, были дети в возрасте двадцати лет?

– Самый старший сейчас сидит здесь, – ответила Этта, ткнув пальцем в Кабуо. – По-моему, тогда ему было двенадцать.

Элвин Хукс обернулся посмотреть на подсудимого, будто желая удостовериться, что именно его Этта имела в виду.

– Подсудимый? – переспросил он. – В 1934-м?

– Да, – подтвердила Этта. – Подсудимый. Вот к чему вел этот восьмилетний контракт. Через восемь лет ему исполнилось бы двадцать.

– То есть в 1942-м, – подсчитал Элвин Хукс.

– Да, так, – подтвердила Этта. – В ноябре 1942-го ему исполнилось бы двадцать, тридцать первого декабря они внесли бы последнюю плату, землю переписали бы на их имя… на этом все бы и кончилось.

– Все бы и кончилось? Почему «бы»? – спросил Элвин Хукс.

– Не внесли последнюю плату, – пояснила Этта. – Вообще-то, две последние платы. Да, две. Так и не выплатили. Последние две. А всего было шестнадцать.

И она замолчала, скрестив руки на груди и поджав губы.

Нельс Гудмундсон кашлянул.

– И что же, миссис Хайнэ? – спросил Хукс. – Что вы предприняли, когда в 1942 году не получили два последних взноса?