Снег над барханами

Красноводск обошли по большой дуге, боясь нарваться на более плотный огонь ПВО, раз уж их заметили еще в море. Пришлось создать видимость ухода на Гурьев, в сторону главных нефтепромыслов Каспия, взяв направление на север. Слабая истребительная авиация противника не могла достать «Викинг», не имея такого же потолка лёта, а начавший сбоить над заливом Кара-Богаз-Гол двигатель внес сумятицу в экипаж. Самолет стало потрясывать мелкой дрожью, операция оказалась под угрозой срыва. Сообщив иранскому центру агентуры о неполадках, «Викинг» резко свернул на восток и взял курс на Арал.

Помня наставление Гитлера и акцентирование Скорцени об обязательном авиаударе по секретной биохимической базе русских, Карл Мютц всячески пытался убедить возбужденный экипаж выполнить эту задачу. С трудом, но ему удалось уговорить летчиков пролететь над островом Возрождения. Скорее всего, помог пистолет, которым офицер СС размахивал перед бледными лицами пилотов, но так или иначе гидросамолет набрал высоту, сместил курс и сбросил пару тонн бомб на полигон «Бархан». Пышные цветки разрывов на острове хоть как-то успокоили гитлеровцев. Они верили, что стерли с лица земли 52-ю полевую НИЛ[42] противника и этим самым поставили хоть одну галочку в плане операции. На самом деле им не суждено было узнать, что бомбардировка не нанесла ощутимого вреда биохимическому полигону. Никого не убило (не считая дворовой собаки и пасущегося на привязи ишака), лишь контузило двух бойцов охранения, дежуривших неподалеку от эпицентра взрывов. Пострадали, в основном, вспомогательные постройки замаскированной лаборатории, водокачка и узел заготовки твердого топлива для котельной. Попросту говоря, склад кизяка и топляка, к тому же после прошедшей зимы опустошенный солдатиками.

Если бы гауптштурмфюрер Мютц знал, что ликвидировал только сарай с парой засохших какашек да ржавую водокачку, то, вероятно, со злости расстрелял бы бомбера-наводчика. Но гидросамолет, окунувшийся в чужую над этой пустынной землей ночь, уходил на восток.

Недолго.

Сообщение пилота, высунувшегося в набитый десантниками салон, молотом обрушилось на голову командира диверсантов.

— Нужно срочно покинуть самолет! Неполадка двигателя ведет к возгоранию, мы можем потерять технику и погибнуть. Устранить ее можно только на посадке, на плаву.

— И что? — с залитыми от бешенства кровью глазами Мютц уставился на белое испуганное лицо летчика.

— Через десять минут мы разворачиваемся, берем курс на южное побережье Каспийского моря. Повторяю, у нас серьезное повреждение, мы не дозаправились на этой вашей чертовой базе моджахедов, теряем высоту и управление. Мы падаем, черт вас побери!

Эсэсовец разразился грязной бранью в адрес экипажа и их поганого корыта, даже всуе упомянул Геринга, в чьем ведомстве находились столь несовершенный транспорт и тупорылые пилоты. Но все усиливающаяся дрожь гидросамолета, переходящая в откровенную агонию, и настойчивость командира экипажа убедили Мютца досрочно покинуть салон. Он отдал приказ на десантирование, и вскоре взвод струхнувших диверсантов парашютировался в темень, где-то над Кызылкумом, в ста милях от пункта назначения.

«Викинг» пошел на разворот, чтобы уйти на Каспий, дотянуть хотя бы до иранской морской границы. Но ему не суждено было долететь до акватории — он рухнул в безлюдных Каракумах, экипаж погиб при взрыве, а остатки летающей крепости постепенно затянули зыбучие пески. И только в 1972 году сейсмологи-поисковики Ашхабадского геодезического центра случайно обнаружат останки некогда огромного самолета люфтваффе…

Десантирование отряда Мютца тоже прошло грубо и с накладками: один из двух проводников вообще пропал, провалившись в насыщенный солончак, рядовой Майер сломал ногу, а снайпера группы Фольке укусила гюрза. Ему оперативно вкололи сыворотку, защитив от яда змеи, но начавшиеся аллергия и интоксикация вывели бойца из строя. Фольке страдал от яростного зуда и беспрестанных рвотных позывов, выбивался из сил и, как и Майер, тормозил ход группы.

«Прекрасное» начало операции несколько сломило настрой отряда, нескрываемая злость обуздала командира Мютца. Высадиться в центре безжизненного Кызылкума с некоторыми потерями и незаметно для противника переть по открытой местности было слишком рискованно, если не вообще безнадежно. Ведь ПВО, накрывшая их самолет над Каспием, а потом бомбежка полигона на Арале явно подняли по тревоге весь состав НКВД. Да что там НКВД, весь тыл теперь, вероятно, знал про авиарейд гитлеровцев!