«Снег», укротивший «Тайфун»

«В это время года военные действия против Советского Союза можно предпринять лишь в небольших масштабах. Вероятно, будет не слишком трудно занять северную (русскую) часть острова Сахалин. Ввиду того что советские войска понесли большие потери в боях с немецкими войсками, их, вероятно, также можно оттеснить от границы. Однако нападение на Владивосток, а также любое продвижение в направлении озера Байкал в это время года невозможно, и придется из-за сложившихся обстоятельств отложить до весны».

Текст заявления японца попал в руки Иоахима фон Риббентропа, только что возвратившегося от Гитлера. Но он успел только пробежать глазами документ, как зазвонил прямой телефон.

— Слушаю, мой фюрер, — вздрогнул глава внешнеполитического ведомства, всегда боявшийся подобных звонков.

— Что там с Японией? Когда они откроют дальневосточный фронт?

— Тянут, мой фюрер!

— Значит, плохи ваши дипломаты. Надо заставить, надо срочно заставить, чтобы по Красной Армии Япония ударила на востоке — это нам большая помощь в борьбе не только за Москву. Вы это понимаете?

— Так точно, мой фюрер.

— Надо сделать все возможное, чтобы они развернули свое войско на север. На юге азиаты могут наткнуться на американцев. Ни нам, ни тем более им такая война невыгодна. Нельзя их ссорить. Надо все сделать, чтобы Кван-тунская армия вместе с 6-й армией ударили по Советам, — справедливо говорил Гитлер, понимающий, что в противном случае могут потечь с востока на запад хорошо вооруженные, с запасом сил и здоровья советские воинские части.

— Постараемся переубедить японского посла.

— Делайте же, черт побери, но только напористей!

Вдруг в трубке что-то щелкнуло, и голос Гитлера потух. Риббентроп обрадовался скоротечности диалога, не предвещавшего ровной и спокойной беседы. Он к ней просто не был готов. Риббентроп никогда не радовался подобным звонкам, так как по природе был тугодумом, а поэтому быстро сконцентрироваться для нужного ответа не мог.

Министр иностранных дел рейха любил тщательно готовиться к диспутам, беседам, диалогам и запланированным звонкам исключительно в тиши своего роскошного кабинета.

Грубым, невоспитанным и невежественным его назовет Ганс Франк.

Как ненавистнику славянства и еврейства, ему было присвоено эсэсовское звание обергруппенфюрер (генерал) СС. Это он советовал венгерскому регенту Хорти, чтобы тот «довел до конца» антиеврейские погромы в Венгрии, требуя ускорить депортацию еврейского населения:

— Евреи должны быть истреблены или сосланы в концентрационные лагеря, другого варианта не существует.

Потребовалось время и 1945 год, чтобы он изменил свои взгляды на мир. В последнем слове перед казнью он скажет:

«Я благодарен за хорошее обращение во время моего заключения и прошу Бога принять меня с милостью… Мое последнее желание в том, чтобы дело между Востоком и Западом вело к миру на земле».

* * *

Однако вернемся к плану нападения Японии на Советский Союз — плану «Кантокуэн», который предусматривал проведение ряда последовательных ударов на выбранных направлениях. К июлю план несколько подкорректировали документом «Проект операций в нынешних условиях». По этому плану, японцы должны были наступать силами двух фронтов: Восточного и Северного.

Восточному фронту придавалось 20 дивизий. Главный удар его был нацелен на Хабаровск. В Северном фронте должны были участвовать самые боеспособные войска, снятые с китайского фронта, с задачей форсировать Амур и перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль.

На западе войскам был отдан приказ — держать оборону в приграничных укрепрайонах Квантунской армии с задачей оккупации советской территории до озера Байкал и захвата всей территории МНР.

Планировалось в канун наступления иметь двойное превосходство в численности войск, доведя группировку до 850 тыс. человек, — это до 60 дивизий.

Кроме чисто войсковых операций план «Кантокуэн» обеспечивался разведывательными, диверсионными, террористическими и пропагандистскими мероприятиями.

Осуществление разведывательно-диверсионных действий командующий Квантунской армией генерал Умедзу возложил на начальника информационно-разведывательного управления (ИРУ) этой армии генерала Янагиту. Именно последний разработал план разведывательно-диверсионного обеспечения вооруженного вторжения японских дивизий на территорию СССР.