Снег в июле

— Удостоверение личности, — ласково потребовал регулировщик.

Сейчас, когда он получил документы, уже можно было обрушить на владельца машины все претензии за тяжкие нарушения. Но открыв удостоверение, регулировщик удивленно посмотрел на Юрского:

— Санэпидстанция нашего района? Главный врач?

— Так точно, — смиренно подтвердил Юрский.

— Что же вы, Семен Владимирович?.. Хорошо, а кто же эта гражданка, что выскочила из машины?

Конечно, Юрский никак не мог подставить под удар Нину Петровну, особенно учитывая состояние, в котором она находилась.

— Виноват, товарищ сержант, незнакомая; попросила ее подвезти, — сказал Юрский, преданно глядя на регулировщика.

— Незнакомая?! Может, все же вспомните фамилию? Звать как?

Юрский отрицательно покачал головой.

Регулировщик несколько минут выговаривал Юрскому. В конце беседы он вдруг предложил прослушать несколько лекций для нарушителей. И хотя Юрский уверял, что товарищ сержант очень убедительно все ему втолковал, тот, спрятав документы в сумку, усмехаясь, заметил:

— Лекции очень хорошо освежают память, товарищ главный врач.

Чертыхаясь, Юрский еще полчаса мотался по улицам в надежде встретить Нину Петровну. Даже заезжал к пожарным, но нигде ее не было.

Уже из своего кабинета он позвонил на стройку. Какой-то девичий голос, всхлипывая, ответил, что Нина Петровна на четырнадцатом вместе с пожарником Ковяриным.

— Как с пожарником? — удивился Юрский. — Десять минут назад, не больше, я разговаривал с ним в Пожохране…

— Ну, так с председателем… Нет, с санврачом Юрским.

Послышались короткие гудки. Юрский недоуменно пожал плечами: что они там, на стройке, с ума все посходили? Сейчас он уже просто был обязан выехать на стройку.

Начальник отдела архитектурно-строительного контроля Игорь Михайлович Кононов, закончив прием, это было около 17.00, снова вызвал к себе Возникова.

— Ну, что будем делать? — спросил он, насмешливо разглядывая контролера.

Возников молча протянул заявление.

— Нет, с этим пока подождем. Я спрашиваю, что будем делать с корпусом номер четырнадцать? Там действительно много недоделок?

Возников пожал плечами.

— Отвечайте! — приказал начальник отдела.

— Малярные работы на восьми этажах…

— На восьми?

— Да… Потом лифт… потом…

— Ясно, можете не продолжать.

Начальник отдела посмотрел в окно. Хорошо сейчас на реке! Этот проклятый корпус номер четырнадцать, ершистая девица (а она совсем неплохо выглядит… глаза чего стоят!) и чудак Возников ломали все его планы. В 18.00 предполагалась неплохая поездочка… Он вздохнул, побарабанил пальцами по столу. М-да! Может, поручить Возникову? Искоса посмотрел на стройконтролера.

— Я думаю, вам нужно поехать на корпус четырнадцать, — строго сказал начальник отдела.

Возников молчал.

— Посмотрите, что там делается. Чего вы молчите?

— Я не поеду, — угрюмо промолвил Возников.

— Может, вам вообще надоела работа? Можно вам помочь.

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

— Вот заявление, через две недели я не выхожу на работу, — тихо сказал Возников. Он встал.

Все таким же помятым был его пиджак, на коленях пузырились брюки, но сейчас это уже не вызывало иронии. Начальник отдела почему-то тоже встал.

— Но ведь… Причина?

Возников толкнул дверь, не поворачиваясь, глухо сказал:

— Вы мне очень надоели. Очень!

…Начальник отдела Игорь Михайлович Кононов все же поехал к реке, на пикник. Было все, как и полагалось у людей, понимающих толк в жизни: жаренное в специальном устройстве мясо, правда, оно получилось сырое и жесткое (втайне они, наверное, предпочли бы обыкновенную чайную колбасу), но это был шашлык; кислющее вино, напоминающее слегка разбавленный уксус (и тут участники пикника с удовольствием согласились бы на обычную «Столичную»), но эта кислятина называлась сухим вином. А шашлык, пусть и жесткий, запиваемый сухим вином, хотя и кислым, — согласитесь, это просто шикарно. Игорь Михайлович Кононов готов был пойти и на бо́льшие жертвы, только чтобы жить необычно, элегантно, казаться себе элитой. Но почему-то все время перед ним стояло угрюмое лицо Возникова и слышались слова: «Вы мне очень надоели. Очень!» Кононов, не попрощавшись, тихонько улизнул из компании.

В течение всего дня Важин ждал звонка Нины, сам несколько раз звонил ей домой, на стройку, но ее нигде не было.