Снег в Венеции

– Томмасео сел на «Эрцгерцога Зигмунда» тринадцатого февраля. Он мог приехать из Вены.

– Точно мы этого не знаем. И даже если он действительно приехал из Вены, это тоже ничего не значит, – сказал Трон.

– Предположим, он убил девушку в Вене, а потом молодую женщину на судне. Но тогда должен был быть и человек, который обо всем этом знал – по крайней мере, об убийстве на «Эрцгерцоге Зигмунде».

– Моосбруггер.

Хаслингер закурил сигарету. Над столом поплыли кольца сизого дыма.

– Поэтому Моосбруггер должен был умереть, а его записи – погибнуть.

Трон кивнул.

– Синьора Шмитц тоже очень мешала.

Хаслингер даже головой замотал, до того эта мысль его поразила.

– Боже мой! – воскликнул он. – Выходит, падре сам стал орудием Господним, о котором он вчера так грозно вещал! Что вы намерены делать?

– Это дело веду не я, а Спадени. Он должен установить, был ли Томмасео сегодня в Триесте и прибыл ли он сюда тринадцатого февраля из Вены.

– И тогда что?

– Тогда он задаст падре Томмасео ряд необходимых вопросов.

– А вы будете присутствовать на допросе?

– Нет. Это дело Спадени и только… Пригласит ли он Томмасео в Триест или сам отправится в Венецию, чтобы допросить его – всецело зависит от него самого.

Вскоре после полуночи Трон обнаружил, что ключ от каюты к замку не подходит. Прошло несколько минут, пока он догадался, что хотя его каюта на «Принцессе Гизеле» имеет тот же порядковый номер, что и на «Эрцгерцоге Зигмунде», но находится на противоположной стороне коридора. На «Эрцгерцоге Зигмунде» нумерация начиналась с правой стороны коридора, а на «Принцессе Гизеле» – с левой. Только этим и отличались, наверное, эти два судна-близнеца.

После того как Хаслингер заплатил за ужин, Трон пригласил его на бал-маскарад, который устраивала графиня Трон. Инженер с радостью согласился. Трон подумал, что графине, которой – по необъяснимой для него причине – пришлись по душе газовые фонари в центре Венеции, Хаслингер должен понравиться.

Когда Трон прилег в своей каюте, то – либо от выпитого сотерна, либо от равномерной качки – сон сморил его раньше, чем обычно. Это было все-таки странно – ведь воспоминания о зарезанной синьоре Шмитц не отпускали его ни на миг. Но уже через пять минут после того, как Трон погасил свет, он спал мертвецким сном.

40

Елизавета положила папку с просмотренными документами на стол, сплела руки на затылке и зевнула Потом встала, подошла к окну и отдернула занавеску.

Два офицера пересекали дворцовую площадь. Голуби то взмывали вверх, то снова опускались вниз и что-то клевали. Брусчатка площади серебрилась. Наверное, ночью шел слабый снег, который к утру растаял. Было только девять часов утра, а Елизавета вот уже два часа как на ногах. Она просила разбудить ее не позже семи.

Кёнигсэгг вернулся вчера из Вероны десятичасовым поездом. Его добыча уместилась в двух больших кожаных сумках, которые, потея, принес за ним во дворец адъютант. Генерал-майор провел час в Центральном архиве и еще два часа в архиве Военного суда. Он был доволен – чутье ему не изменило. Елизавета тоже убедилась в этом. Она сразу же села просматривать привезенные им дела и до полуночи делала для себя какие-то заметки.

Сами личные дела были лишь незначительной частью «добычи». Они состояли из кратко сформулированных приказов о повышениях в звании, наградах и дисциплинарных взысканиях. Начинались они со свидетельств об окончании офицерских училищ и завершались приказами о последних назначениях по службе.

Большая же часть документов состояла из протоколов Военного суда, заседавшего в Вероне в январе 1850 года, и результатов судебного расследования, также проведенного в Вероне, но только год спустя. На процессе разбиралось дело о надругательстве над девушкой, а во время судебного расследования – случай с оскорблением офицером полицейского чиновника, занимавшегося делом убитой проститутки. Процесс завершился оправданием обвиняемого, судебное расследование – выговорами и замечаниями в личные дела. На процессе в качестве судьи от военной администрации председательствовал полковник Перген. Во время судебного расследования он же выступал в роли доверенного лица обвиняемого.

На процессе разбиралось дело о происшествии, которое случилось сразу после капитуляции Венеции в сентябре 1849 года Специальное подразделение хорватских егерей, прочесывавшее пригороды в поисках повстанцев, получило сведения о том, что многие из них прячутся по крестьянским подворьям поблизости от Гамбараре. Солдаты обыскали самое большое подворье, но никого не нашли. Они допросили арендатора, а потом расстреляли его вместе с женой. Это происшествие, увы, никого не заинтересовало бы не окажись там еще девушка.