Снега моей души

До главного здания наш герой не шёл – летел. И так быстро ходивший, почти бегающий по лабораториям Виктор, получивший за это прозвище «Сибирский экспресс», пронёсся к кабинету Самого быстрее пули. Отдышавшись перед дверью, он вошёл внутрь и с удивлением увидел, что собрались, на самом деле, все.

Сам, его заместитель, начальники и старшие инженеры всех лабораторий, присутствующие в кабинете, резко, как по команде, повернули голову в сторону вошедшего Виктора и молча, кивками, поприветствовали.

Поздоровавшись, Виктор сел на указанное ему место, и, выжидательно посмотрев на Самого, приготовился слушать.

– Ситуация с входным контролем данного продукта вышла из под нашего контроля. Да, этот каламбур сейчас очень уместен…, – кашлянув, начал тот.

Виктор напрягся, заметив, что представители лаборатории, отвечающей за определение содержания того или иного изотопа по его массе в сырье, опустили головы.

– Что-то я не совсем понимаю, чем занимается уважаемый Догуров с коллегами на своем рабочем месте. Ладно, не можете померить, так доложить, что, забыли?! – голос Самого начал звенеть. – Мне ваши умные ужимки и эксперименты э-э-э, не нужны – результат где?!

Головы опустились ещё ниже

– Песни про равные массы другому пойте! Эти умники с комбината вас, а вместе с вами и меня, за дураков держат! А вы, насколько я понимаю, в их дуду дуете! А почему, скажите мне на милость, до сих пор я не слышу наших уважаемых химиков?! Неужели надо быть такими баранами, чтобы не понять, что мы, как придурки, завышаем содержание основного элемента при входном?!! Это же наше время! И деньги!!! Кто-нибудь учитывал распад основного?! Хоть один такой нашёлся?! Сколько там образуется дочернего элемента?! Мне самому это считать?! Да гнать вас всех отсюда поганой метлой надо!!! Я посчитаю! Я-то посчитаю, уж поверьте, а потом… Выгоню всех к чертовой матери!… – голос уже не звенел – это было сиплое рычание. Рычание, обильно сдобренное упоминаниями о всяческих матерях, интимных отношениях и органах.

Этот монолог продолжался ещё минуты три. Наконец, Сам выдохся, замолчал и, откинувшись на спинку кресла, закурил «беломорину»…

Наступила гробовая тишина. Было так тихо, что слышался стук об оконное стекло и унылое жужжание одинокой, случайно залетевшей в кабинет, мухи.

– Вырваться не может… – подумал Виктор.

– Да, кстати, а что могут сказать нам доблестные радиохимики? Или эти тоже, того?…– Сам резко повернулся в сторону Виктора.

Виктор почувствовал, что ему стало жарко, воздух превратился в пластилин и перестал поступать в лёгкие…

Он поднял голову и встретился взглядом со злыми глазами Самого.

– Опять этот прищур, будь он неладен…Что же делать?! В те работы, о которых идёт речь, меня детально не посвящали. Это же не основной продукт – хрень всякая… Так, в общих чертах… Но это не ответ…Убьет сейчас… – мысли Виктора разбегались, как тараканы из-под луча света.

– А я слышал, что разделить всё можете на смолах всяких. Катиониты там, аниониты… Или зря пишут?.. Нет? – Сам в упор уставился на Виктора. Остальные, подняв головы, внимательно, кто с надеждой, кто как на покойника – мысленно прощаясь, смотрели на Виктора.

И тут сверкнула молния!

Нет, грохнуло что-то в голове Виктора, пыхнуло в разные стороны и среди руин начал собираться какой-то, ещё не совсем понятный ему, рисунок.

Мамочки! Он явственно увидел перед глазами диаграмму разделения изотопов, ту, которую только что смотрел в «Синей» книге!!!

– Можем… – сказал и обмер…

– Ну-ка! – Сам агрессивно подался в сторону Виктора, вцепившись правой рукой в подлокотник кресла. На его щеке, как ожог, начало тёмно алеть пятно, что было признаком высшего напряжения.

– На анионите разделю…, – губы Виктора, почему-то, перестали его слушаться.

– Что тебе нужно? Учти – времени только до завтра. К вечеру должны запустить передел. Так что, давай прямо сейчас и всё подробно…, – начальник уже наседал.

Рисунок решения задачи становился всё отчетливее. Автоматически, если хотите – почти не осознавая, что говорит, Виктор начал перечислять, что ему необходимо для проведения разделения двух разных изотопов из раствора.

– Место отдельное, свинцовые листы – за них поставлю разделительную установку, фартук просвинцованный, очки и защитный щиток на лицо из толстого оргстекла. И большое зеркало. Остальное уже есть…– Виктор проговорил это скороговоркой, как заранее приготовился.

– А зеркало-то зачем? – это спросил старший инженер из лаборатории, которую только что смешивали с землёй. Все присутствующие с интересом, как-то уже расслабленно и успокоено, смотрели в его, Виктора, сторону.

– Активность-то у продукта бодрая …, установка будет закрыта от меня стенкой свинцовой. А за свинцом не видно, верно? А я зеркало за передней свинцовой стенкой повыше навешу, и по отражению в нём – глаза за свинцом, работать буду…, – это был монолог победителя! Всё встало на свои места и, говоря это, Виктору казалось, что он не сидит в кабинете, а парит над сидящими в нём коллегами…