Снеговик (СИ)

— Теперь, да! Пошёл доставать! — я уже знаю, что надо делать, у меня как шоры свалились с глаз. Что за наваждение было? Сам не понял!..

* * *

— Вот, шеф! — Ирина кладёт на стол флэшку.

— Что это, Ир? — не врублюсь.

— Иголка в стоге сена, — смеётся.

— Это она?! Так быстро?! Но как? — за три недели всё перелопатила.

— Даже не спрашивайте! При Вашей тонкой душевной организации, лучше не знать! — она шутит так, или в курсе, что я голову лечил? Вроде, ни с кем не делился…

— Спасибо, Ириш, в накладе не останусь, — беру маленький гаджет, а у самого аж, руки трясутся.

— Знаю, шеф, — улыбается удовлетворённо, — ну так я свободна?

— Пока, да! — она уходит, а я скорей вставляю в комп. Мне жизненно важно знать ответ!..

* * *

— Аркаш, куда ты собрался? — Инесса в шаге от истерики.

— Не скажу, Инес, и не упрашивай, — не собирался о своих планах никому докладывать, — лучше вызови Ирину Смирнову.

— Когда вернёшься? — не унимается, а сама в глаза заглядывает, и взгляд её мне не нравится! Не надо в меня влюбляться, не надо, Ин! Как я проглядел? Похоже, опоздал с догадкой…

— А, вот на этот вопрос у меня нет ответа и себе, — не вру, сам не знаю, когда…

Все дела завершены, с текучкой прекрасно без меня справятся.

А я могу быть свободен! Мне нужно время. Сколько? Не представляю. Никогда не занимался уборкой в тайниках собственной души. Сколько накопилось добра или… зла? Как только справлюсь, вернусь!..

* * *

— Ириш, вот, — возвращаю знакомую флэшку, — ты знаешь, что делать… на редактуру можете время не тратить, всё выполнено.

— Черновая работа? Вы ли это, Аркадий Сергеевич? — изумлена.

— Я, Ирина, собственной персоной.

— Пожелания? — интересуется.

— Обложку отсюда возьмите, женский образ, — подаю конверт. Завадский, всё-таки, умница, сохраняет для истории. Позволил выбрать фото, на которых барышня в зелёном наряде вышла особенно хорошо.

— В маске? — уточняет редактор, рассматривая фото.

— Нет, маску снять, — хватит с нас масок, — глаза зелёные. Волосы — огонь, здесь видно и так… красивая…

— Ясно, — забирает снимки, — сроки? — и ни слова о том, кто рядом с барышней. Хотя и слепому видно. Ни тени догадки на лице, вот это выдержка!

— К лету управимся?

— Думаю, да, — кивает.

— Ну и отлично, — я тоже управлюсь… наверное.

Глава 42

Стою на пирсе, вернее, на развалинах. Ветер в лицо, солёные холодные брызги. Как давно не был здесь! Как давно хотел! Так давно, что даже не помнил.

Солнце в этих краях уже победило, травка пробивается, проклюнулись первоцветы. Скоро порадует солнечным счастьем форзиция, за ней абрикосы, а потом одно за другим пойдёт, к маю даже пень будет цвести и любая лопата, воткнутая древком в землю…

Душа моя уже в цвету, как тот пень, что думал, будто давно высох, поливай не поливай, пустое. Не пустое, оказывается!

Волны шумно разбиваются о скалистый берег, море поёт мне встречальную, и я вместе с ним в унисон то ли пою, то ли ору во весь голос, как вырвавшийся на волю узник, забывший, какая она сладкая!..

Виделись с Наташей. Сразу в первый же день, как приехал, выспросил всё у родителей. Городишко по-прежнему такой маленький, что все друг друга знают.

Зашёл на почту, она там. Изменилась, раздобрела, но узнать можно. Дослужилась до начальника отделения, я рад. А вот она меня в первый миг не признала, потом обрадовалась до слёз, но кругом народ, виду не подала. Не стал смущать, позвал на наше место, лишь кивнула, а после работы, пришла.

Тут уж, не постеснялась, обнялись. Долго стояли так, не расцепляя рук. Она уткнувшись в моё плечо, а я в её волосы. Они всё те же, цвета огня, но только короткие, всего лишь маленький пучок, стянутый какой-то сеткой на затылке.

Наконец, оторвалась нехотя, но не отпустила, только заглянула в глаза,

— Я рада, Аркаш! — в зелёных омутах слёзы.

— Как ты, Наташка? — вглядываюсь в любовь всей моей жизни, она улыбается знакомой улыбкой, весеннее солнышко уже расписалось на её лице своими брызгами сто раз, глаза, от которых сходил с ума, лучатся искренней радостью! И понимаю, не цепляет! Люблю её, но лишь, как прошедшую молодость, как лучшее время, в котором была моей спутницей и подругой… И всё?!

Не верю!!!

— Я? — переспрашивает, тут же и отвечает, — нормально: старший в пятом, малая в первый пойдёт нынче, живу, работаю. Муж в навигацию скоро, в общем, как все. А ты, как?

— Тоже, как все: живу, работаю, — что ей сказать? Сходил по тебе с ума десять лет и приехать боялся. А приехал и, оказалось, терял время? Не скажу…

— Женат?

— Нет, Наташ, холост.

— Почему?

— Такую, как ты искал, — не польстил, подсознательно тянуло. Но за столько лет, образ поменялся многократно, оброс несуществующими деталями, приукрасился, оторвавшись от оригинала.

— Не нашёл, значит?

— Похоже, нашёл! — вот и ответил на её вопрос, и на свой тоже. Она, кажется, искренне рада,

— Так женись, дурачок! — дёргает меня за воротник пальто, заглядывая в глаза, — а то, не дождётся, сбежит! Ещё столько же искать будешь!

— Женюсь! — гора с плеч! Даже прошлое меня благословляет!

* * *