Снегурочка

— Вот-вот! О чем я! — поднял вверх указательный палец мужчина, хитро глядя на девушку.

— Так, сын, хватит болтать! Бегом в ванную, пока курица опять не остыла! — скомандовала Елена Сергеевна, ставя блюдо на стол. — Сейчас принесу Вам платье, Наташенька!

И через несколько секунд девушка осталась в гостиной одна. Она, наконец, стянула с головы надоевшую шапочку и с наслаждением помассировала кожу головы, уставшую за этот бесконечный день. Сняла с запястья сумочку с телефоном и ключами от квартиры. Повертела головой, ища, куда можно пристроить ее, и положила на низкую длинную тумбу мебельной стенки.

Антон вернулся первым, успев снять свитер и переодеться в джинсы вместо брюк. Простая белая футболка без всякого принта обтягивала широкие плечи, не скрывая сильных рук и выгодно облегая грудную клетку. И Наташа снова покраснела, почувствовав непонятное смущение рядом с этим мужчиной. А он уставился на нее — шапка больше не скрывала светлые волосы — а потом вдруг негромко сказал:

— А ты такая беляночка!.. Настоящая Снегурочка!..

И девушка окончательно смутилась, комкая в руках шапочку.

Спасла положение вошедшая в комнату Елена Сергеевна, принесшая аккуратно сложенное однотонное платье:

— Вот, Наташенька! И полотенце! Ступайте в ванную — освежитесь и переоденьтесь, да будете ужинать! Антоша, а ты открой уже шампанское! Новый год все-таки!

— Конечно мама! Сейчас открою! — отозвался тот и пошел на кухню, к холодильнику.

Девушка, не мешкая более, отправилась в ванную. Там с наслаждением скинула с себя все, оставшись нагой, и осторожно вступила в высокую ванну, задернув штору и отрыв кран смесителя. Быстро ополоснулась под горячими струйками широкой лейки душа, стараясь лишний раз не намочить косу. А потом тщательно вытерлась, с сожалением надев белье и плотные белые колготки, в которых провела весь день. Одна радость — платье было чистым, приятно пахнущим кондиционером, в меру длинным, с рукавами, скрывшими локти девушки, и довольно свободным. Все же Елена Сергеевна была плотнее Наташи, которая всегда была стройняшкой и в свои почти двадцать девять лет. Наверное, потому и в театре чаще всего играла роли девчонок-подростков.

Уже полностью одевшись, свернула и сложила стопочкой костюм Снегурочки и свое светлое трикотажное платье, которое надевала под шубку. Завтра ей придется переодеваться в него снова.

Хотя Наташе и было немного неловко оставаться ночевать у почти незнакомых людей, но, положа руку на сердце, она была рада, что встретила Новый год не в одиночестве дома, а в компании приятного мужчины, а теперь вот еще будет ужинать с его семьей.

Насколько поняла девушка, Антон жил здесь с матерью и маленьким сыном. Где была его жена — Наташа могла только предполагать. Но случайно оброненная фраза маленького Димки: «А можно, Снегурочка будет моей мамой?», и то, как смутился при этих словах отец ребенка, позволяло думать, что в этой семье что-то случилось… Но пока Наталья не хотела думать об этом.

Хозяева ждали ее за столом, и было бы невежливым тянуть время. Девушка бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале, задержалась на губах и вдруг отчетливо вспомнила прикосновение других губ, и свои ощущения при этом. И тихо засмеялась, прижав ладони к вспыхнувшим щекам. Покачала головой: «Ох, Натка! Что это ты себе напридумывала! Подумаешь, мужик поцеловал! Ты давно уже не девочка в пубертате! И нечего растекаться сиропной лужицей! Это вовсе ничего не значит! Просто — Новый год… И атмосфера… Праздник… Так, всё! — встрепенулась она и вздернула вверх аккуратный маленький подбородок. — Морду кирпичом, и — вперед!»

Так она и сделала. И оказалась права: хозяева сидели за столом, но к еде никто так и не приступил — ждали ее. И девушке стало совестно:

— Простите! Заставила вас ждать!

— Нет-нет, что вы, Наташенька! — воскликнула Елена Сергеевна. — Все в порядке! Садитесь скорее! Теперь и шампанского можно выпить, и покушать, как следует!

— Да, да, ты не стесняйся, Наташа! Ешь, как следует! Весь день сегодня, аки пчелка, трудилась!

С этими словами он взял стоящую на столе и уже открытую бутылку толстого темного стекла (характерная пластмассовая пробка лишь прикрывала горлышко, дабы игристый напиток не выдохся раньше времени) и разлил пенящуюся светло-золотистую жидкость, тут же взорвавшуюся сотнями крошечных пузырьков, по хрустальным фужерам на тонких шестигранных ножках.

Поставил бутылку сбоку и поднял свой бокал. Его примеру последовали обе женщины.

— Ну, что ж, дорогие мои! — начала Елена Сергеевна. — Вот и наступил Новый год! Пусть он станет для всех нас счастливым и плодотворным! Давайте выпьем за это! С Новым годом!

— С Новым годом! — откликнулись одновременно молодые люди и тут же переглянулись, а потом поднесли фужеры к губам.

— У меня еще не было такого невероятного вечера! — сказал Антон с улыбкой, ставя ополовиненный бокал на стол и бросая предвкушающий взгляд на наполненные разнообразными салатами и закусками блюда.

— Да уж, сын! Дедом Морозом тебе еще точно быть не приходилось, — засмеялась его мать.