Снегурочка без права выбора

Уцепилась за одеяло, собираясь все-таки перебазироваться на пол, но потом подумала: если я сейчас отсюда уйду, это будет значить, что он прав. И сомневаюсь я не в его порядочности, а своей способности противостоять соблазну.

Я снова фыркнула, но на этот раз мысленно. Да нет там никакого соблазна, обычный Игорь Самойлович, а то что образ его широких плеч все еще стоит перед моим глазами – это не считается.

Я демонстративно отвернулась от него, закрутилась в одеяло, как в кокон, и со спокойной душой уснула. Однако последняя мысль перед самым засыпанием была тревожной: а что если во сне я опять полезу к нему обниматься, как тогда в машине. Впрочем, с чего бы мне? В машине было холодно, вот я и нащупала самый теплый объект. Чисто инстинктивно. А здесь-то что, одеяло теплое, батареи греют – так что я в безопасности.

Глава 27

Утром я уже проснулась, а вот открывать глаза еще боялась. Кто знает, что я увижу рядом. Вдруг снова, как и тогда в сугробе, я совершенно случайно каким-то непонятным даже для себя образом прислонилась к своему неприятелю.

Этого бы ужасно не хотелось. Но открыв глаза, я увидела совсем другое. На кровати рядом со мной было пусто. Никого вообще. Теперь я понимала, что такое смешанные чувства.

С одной стороны, я испытала облегчение: слава богу, никакого криминала. А с другой, это что же со мной не так, если даже нахальный снегурковладелец бежал от меня, как от огня, едва успев проснуться? Он так настойчиво пытался улечься рядом – и совершенно никак этим не воспользовался. Это было почти обидно.

Стоп! О чем вообще я сейчас думаю?

Я подумаю об этом… нет, пожалуй, не завтра, я сделаю даже лучше: я об этом вообще думать не буду. И разлеживаться тоже не буду.

Отсутствие Игоря Самойловича хорошо еще и тем, что теперь я имела возможность совершенно спокойно одеться и умыться. Стоило мне порадоваться этому обстоятельству и спустить ногу с кровати, как дверь распахнулась, и на пороге появился он, в самом неожиданном для меня виде. Пожалуй, даже если бы он вошел в стриптизерском костюме Деда Мороза, я бы удивилась меньше.

Но он вошел в самом обычном наряде, зато с подносом в руках. На подносе дымилась чашечка кофе и в художественном беспорядке были разложены прочие приспособления для завтрака.

– Доброе утро, дорогая, – громко сказал он и закрыл дверь.

Это еще что такое? Я смотрела на поднос с удивлением, на всякий случай судорожно пытаясь вспомнить события этой ночи. Но память не желала подбрасывать воспоминания, которые бы пролили хоть какой-то свет на то, что сейчас творится.

Полвечера мы спорили, решая, что полезнее для здоровья: спать на полу или не кровати, а потом уснули сном двух капризных младенцев, хорошенько измотавших нервы несчастной маме. Или даже нет, пожалуй, сном той самой мамы, которую измотали капризные младенцы.

Игорь Самойлович поспешил объясниться.

– Послушайте, ну не будем же мы выставлять меня перед моими родственниками черствым и невнимательным типом, который не ценит сокровище, что ему досталось.

Я усмехнулась:

– Вы устроили это представление для того, чтобы в следующем году честно сказать: я сделал все, что мог. Но она меня бросила!

Он усмехнулся:

– Вроде того. Кстати, ваш завтрак. Смотрите, будете много говорить, он остынет.

Я пожала плечами:

– Ну сейчас-то, когда видимость создана, какая вам разница? Вы даже можете сами его съесть, никто и не узнает.

– Вы хотите, чтобы я так и сделал? – спросил он, присматриваясь к содержимому подноса.

Я тоже присмотрелась: омлет, печенье, поджаренные тосты, масло, джем и тонкие кусочки сыра, ну ладно не совсем тонкие, видно, и правда сам резал.

Выглядело вполне аппетитно.

– Вот еще, давайте сюда. Не то, когда я начну спрашивать, есть ли что-нибудь перекусить, все решат, что я обжора. Умолотить все это – и остаться голодной?

Он засмеялся и поставил поднос на тумбочку рядом со мной. Сам же уселся на кровать и стал смотреть, как я буду справляться с едой.

И под этим заинтересованным взглядом есть расхотелось. Не то чтобы раньше хотелось, но тут расхотелось совсем. Потому что он сидел слишком близко. Потому что некстати вспомнилось, что только сверху я вся приличная и в водолазке, а про низ, замотанный в одеяло, лучше даже не думать…

Но я думаю, и почему-то смотрю на его губы, чуть изогнутые в легкой улыбке.