Снегурочка без права выбора

Учитывая то, какую цепочку событий запустила эта ее травма, может быть, наоборот, очень даже вовремя. Иначе пришла бы к Игорю в дом совсем другая Снегурочка, с ненастоящей косой, зато с настоящими песнями и прибаутками. Эта другая снегурочка даже не посмотрела бы в его сторону, а сразу рванула бы развлекать детишек. И статуэтка бы осталась целой, или что там было разбито.

В общем, удивительно, какие выверты иногда придумывает жизнь. Сейчас-то я уж ни капельки не жалела о том, что все так сложилось. Поэтому подругу я встретила, пожалуй, с преувеличенной радостью. Была в моем нечаянном счастье и ее заслуга тоже.

– Привет, проходи! Прости, я только-только явилась, не знаю, есть ли что-нибудь дома… В последнее время редко здесь появляюсь, так что выметай из холодильника все, что найдешь! Я переоденусь, будем пить чай.

Я была счастлива, и мое счастье распространялось на все вокруг. Даже на полупустой холодильник.

– Редко бываешь? – почему-то недобро посмотрела на меня Наташка. – Я надеялась, что все это неправда, но теперь вижу: не обманули.

– В чем не обманули? – я все еще улыбалась, но какие-то тревожные огоньки замигали красным: опасность, опасность.

Почему-то мне казалось, что мне совсем не понравится то, что она сейчас скажет.

– Молодец, подруга! – говорила между тем Наташа. – Подменила, выручила в трудной ситуации!

Ох, кажется, я и вправду плохая подруга. У нее же рука в гипсе! А я ее отправляю кухарничать.

– Давай я помогу шубу снять! И из холодильника сама все достану. Как ты себя чувствуешь?

Но Наташка словно и не слышала моего вопроса.

– И главное, не сказала ничего толком, статуэтку приплела.

– Ты о чем? Что значит – приплела?

– А о том, что до недавнего времени я работала в ивент-агентстве, а тут выяснилось, что у нас теперь агентство широкого профиля с предоставлением эскорт-услуг.

– Подожди, в чем ты меня обвиняешь? И что вообще происходит? – почему-то мне расхотелось пить чай.

– А то, что этот твой… – она скорчила неприятную мину, – клиент выкупил тебя у агентства по тройному тарифу. Все только удивляются, почему ты до сих пор за зарплатой не пришла. Видно, очень занята, не до того.

То, что она говорила, никак не укладывалось в голове. Выкупил?

– Зато костюм Снегурочки он попросил заменить! Сказал, что прежний не выдержал бурной страсти – порвался.

Я слушала голос подруги так, как будто он звучал издалека. И говорил этот голос какие-то жуткие вещи, которые не могли иметь отношение ни ко мне, ни к Игорю. То есть – к Игорю Самойловичу. Или – могли?

– Я же… Там же… статуэтка. Она разбилась, поэтому он… – попыталась как-то оформить свою мысль я.

– Статуэтка? Ты издеваешься? Видел Виталя ту статуэтку, обычная ерунда, в любом магазине за три копейки.

– Виталя? – рассеянно спросила я.

– Дед Мороз, с которым вы там вместе были.

Точно. Виталя – так его зовут. Ну и дела!

– Так что же этот Виталя мне ничего не сказал, а сразу пошел сплетничать?

– А он пытался, только ты его слушать не стала. Видно, очень хотела получить такую чудесную подработку.

Вся эта история начинала выглядеть как-то совсем плохо. А снегурковладелец – так и вовсе отвратительно.

А Наташка продолжала меня добивать подробностями:

– Виталик, бедный парень, с ним теперь в паре никто работать не хочет. Только подкалывают и говорят: он и меня в сексуальное рабство продаст.

Какое еще – сексуальное? Как она вообще могла обо мне такое подумать?

– Это все не так, Наташ, я и Игорь, мы вовсе не… То есть я хотела сказать…

А что я могу сказать? Если бы я могла отмотать пленку назад и сделать так, чтобы между нами этим утром ничего не было! Но ведь все было.

– Ты хотела сказать, что это не с ним вы сейчас в машине целовались? – ехидно спросила Наташка.

Черт, она видела!

– А ты что, за мной следила? – теперь пора было и мне переходить в наступление. Это вообще не ее дело!

– Нет, я не следила, я беспокоилась. У тебя со вчерашнего дня телефон отключен, и дома ты не ночевала, я сюда уже пятый раз прихожу.

Я торопливо покопалась в сумочке. И правда телефон сел. А я была слишком занята другими мыслями, чтобы это заметить.

– Я и в полицию звонила, но они говорят, что совершеннолетняя и надо ждать пять суток, чтобы окончательно пропала. Я даже Виталика просила, чтобы к тому особняку меня отвез.

– А он что? – спросила я машинально, хотя меня совершенно не интересовало, что он. Впрочем, если бы он сорвался и повез Наташку к особняку, я бы стала думать о нем лучше.

– А у него елки. Утренники…

– Ясно. Послушай, Наташ, ты меня прости, но мне прямо сейчас надо бежать. Нужно кое-кому кое-что высказать.

Я уже хотела выскочить из квартиры, а потом остановилась.

– Ты ведь замерзла на улице? Так что чайник я поставила, все, что найдешь, бери, только когда будешь уходить, дверь захлопни, хорошо?

Она посмотрела не меня уже несколько иначе.

– Так ты что не знала, что ли?

– Конечно, не знала, – устало сказала я.

– Ой, ты прости, что я тебе наговорила. Так этот твой… как это его там… совсем гад, получается?

Я вздохнула:

– Получается…

Наташка подхватила сумку с тумбочки.

– Знаешь что, а поехали вместе, я ему тоже все выскажу!