Снегурочка и раздолбай (СИ)

— И что? — удивился Баринов. — Зачем ты мне это показываешь? Я прекрасно знаю об этом или ты думал, что нас двоих кто-то обманул? Нет. Я был в курсе с самого начала.

— Но почему не был в курсе я?

— Знаешь Гош, есть такая замечательная пословица: «меньше знаешь — крепче спишь», — глумливо произнес он.

На третий день для меня открылся еще один Баринов. Знатный лицемер и интриган.

— Даже так, — воскликнул я.

— И что ты намерен дальше делать с этими бумагами?

— А вы как думаете?

— Виолетте покажешь?

— А почему бы и нет. Это конечно единичный случай, но он может натолкнуть ее на более тщательную проверку. Например, дешевое шампанское, что вы подарили коллективу, проходит в расходниках по совсем другой статье.

— Не смеши Гошик, мы же все повязаны, как говорилось в старину: «рука руку моет». Ты расскажешь про махинации с игрушками. А я расскажу про ролету, про стертую видеозапись, про остальные твои косяки. Их за два года, сам знаешь, наберется немало.

— То есть вы знали чьи это косяки и вешали их на невиновного человека? — тупо произнес я.

— Ну кто-то должен был ответить, я и находил этого козла отпущения.

Альбина права — я слепой идиот.

— Ну так что мы решили?

— Какой же ты говнюк, — поднимаясь на ноги воскликнул я.

— Можешь думать обо мне все что угодно, но теперь мы повязаны, — бросил он мне вслед.

— А ведь Альбина предупреждала меня и не раз, — буркнул я, выходя из кабинета.

— И где она теперь? — откинулся Баринов.

— В смысле? — не понял я, возвращаясь хотя предполагал, что могу не выдержать и набить ему морду.

— Уволилась твоя Альбина сегодня утром, — глумливо произнёс Баринов. — Завтра новую тебе подберем. Выбирай любую.

— Ну ты и козел! — рявкнул я и вышел.

Мне было стыдно за свои промахи и косяки, но я по крайней мере, не делал это намерено, в отличие от Баринова, который знал какую пользу Альбина проносит нашей компании и ему было совершенно все равно, кто займет ее место. Да ему в принципе было все равно. Какая разница на кого вешать всех собак, и наивная Дианка сама не знает на что в тайне надеется. Эту работу не сможет выполнить никто.

Я сидел в кабинете часов до десяти, пытаясь вникнуть в суть всех махинаций Баринова. Кое-что меня шокировало, кое-что удивляло, причины некоторых событий теперь наконец-то мне стали понятны, другие цифры оставались для меня лишь цифрами, и я откладывал эти отчеты, чтобы завтра спросить в бухгалтерии их значение. Отчет по работе за декабрь для Виолетты обещал произвести эффект разоравшейся бомбы, и пусть меня заденет осколками, проснувшийся во мне борец за справедливость знал, что так будет лучше, а ведь, повторюсь, с корпоратива прошло всего несколько дней.

Около девяти в кабинет бесцеремонно вошел Петрович, толкнув дверь ногой, затащил внутрь большую стремянку, деловито раскрыл ее под мерцающей несколько дней подряд лампочкой. И только потом обратил внимание на меня.

— О, Гоша, — удивился он. — А я думал, тебя уже после шести как ветром сдует.

Я не стал ничего на это отвечать. Я всегда считал, что если работа персонала налажена, то руководитель может появляться на работе, когда ему удобно. Все гуру популярного менеджмента говорят, что самое сложное — руководить. Но только недавно стал понимать, что лично моей заслуги, да и Баринова тоже в том, что все работают и знают свои обязанности от и до, нет. И все зависит отнюдь не от меня, а от презираемой мною ранее Альбины, которая все так умело и организовала.

— Да я тут отчет составлял для Виолетты.

— Что больше, чем одно предложение: «У нас все нормально, не переживайте», — удивился Петрович. Я и подумать не мог, что этому древнему дядьке, которым пугают детишек наши аниматоры, свойственна такая театральность. Кстати, отчет для Виолетты у меня и правда обычно были короткими, потом она просто включала следователя и задавала миллион вопросов в секунду в то время, когда я извивался, как уж на сковородке, так как не владел и половиной информации.

— Ладно, — сжалился он, — не обижайся. Я ведь только старый ворчащий дед, а ты руководитель высокого уровня, — с этими словами она забрался на стремянку и принялся выкручивать лампочку. — Просто таким мальцам, как ты, все слишком легко дается и от рождения, и по жизни. Как бы Виолетта не держала тебя в ежовых рукавицах, говнюк Баринов все равно устроил рай на земле. А таким как Альбина все дается непросто, вот и черствеют они с виду, суровые такие становятся, а копни поглубже, маленькую девочку найдешь наивную, восторженную. Вот только проблема в том, что в наше время копать никто не хочет. Все ждут счастья палец о палец не ударив. Надеясь, что самая блестящая стекляшка — натуральный бриллиант.

Раньше бы я пошутил, что Петрович бухой или накурился, но сейчас почему-то просто сидел и слушал, выкрутив одну лампочку, он вкрутил другую и в кабинете стало гораздо светлей и уютней.

— Альбина попросила, — пояснил разнорабочий. — Целый список дел составила перед увольнением. Волнуется. Вот таких сотрудников надо на руках носить, а не бабушкиных внучатых племянников. Впрочем, мне ли судить.