Снегурочка и раздолбай (СИ)

Складывая лестницу, он обернулся к пустующему стулу Альбины и задержал свой взгляд на одиноко стоящем ананасе. — Впрочем я как вижу, и ты повзрослел за последние несколько дней, малец. Твой подарок?

Я неопределенно пожал плечами. Какими бы меткими фразами Петрович не оперировал, я не собирался делится с ним этой частью своей жизни.

— Что нос воротишь? — проворчал он. — Я эту бутылочку хорошо знаю. Она ее последней делала и конфетки эти тоже лепила. Ты наверняка даже не заметил, что это те самые, которые ты в прошлом году нахваливал. А она запомнила. Вот вроде умная девчонка, а влюбилась в такого идиота. Я прям не знаю. Не достоин ты ее, Гош, я так скажу.

Я тупо смотрел на него, пытаясь понять логику его словесного сумбура, а он огорошил меня еще одной новостью.

— И вопреки мнению твоих подружек, скажу, что Виолетте Альбина ничего не говорила. Это я. Я ей на тебя жаловался последние полгода. И про игрушки рассказал, и про другие косяки. Так что она давно в курсе реального положения дел. Можешь не стараться, бумагу не марать.

— Вы? — удивился я. — Но зачем?

— Мы с ней, если помнишь, в одной классе учились лет сто назад. И я ведь тоже не всегда разнорабочим был, я полковник в отставке. А ты маменькин сынок, что ныне называется «мажор». Надо же было тебя хоть как-то взбодрить, на место поставить.

— А Виолетта, почему она мне ничего не сказала, если и так была в курсе всех махинаций?

— А ты подумай. Все, потому что каждый набивает свои шишки сам и должен думать своей, в первую очередь, головой.

Глава 17. Новогоднее чудо

Альбина

Я это сделала, я это действительно сделала. Уволилась из компании, швырнула заявление Баринову на стол и была свободна, как птица. Конечно же нет. Это в фильмах ты бьешь морду обидчику, хватаешь коробку с личными вещами и за тобой бегут коллеги, чтобы организовать массовый танец под Джерри Холливелл. В жизни все гораздо прозаичнее и менее радужно.

Я ушла из компании, написав заявление на следующий день после корпоратива. Взлом Титова, в котором снова обвинили меня, стал последней каплей.

— И что вы прикажите мне с этим делать? — пренебрежительно просил шеф, ознакомившись с бумагой.

— Подписать, очевидно, — сказала я спокойно.

— Каковы же причины вашего увольнения?

— Я думаю они очевидны. Я посредственный руководитель и так себе работник. Персонал не слушает меня. Совершает ошибки, из-за которых страдаете вы. Видимо мне стоит поискать себя в другой сфере.

— А, — кивнул он. — Ну правильно. Хорошо, Одинцова, что вы это сами поняли. Могли бы вы кого-нибудь порекомендовать на свое место?

Я не удивилась что Баринов воспринял мой сарказм за чистую монету, решив это я действительно считаю себя таким хреновым специалистом. А вот просьба посоветовать кого-то на мое место после всего сказанного выше, была дикой. Меня прекрасно смогла бы заменить Оля. Она хорошо знала работу, в отличие от меня более сдержанна и умеет говорить с клиентами, а Эля стала бы ей хорошим помощником в этих делах. Но я не настолько ненавидела подруг, чтобы сломать им таким образом жизнь, и ответила так:

— Диана неплохо справилась бы с это работой и с Игорем они хорошо ладят.

— Отлично, спасибо за совет, — поблагодарил Баринов, сияя, как тульский самовар, словно цель его жизни была в моем увольнении.

Расчет я получила с тот же день и ушла из компании с чистой совестью. Вообще я рассчитывала на отработку в две недели, но ее мне не предложили.

Позже мне стало стыдно, когда девочки рассказывали, какой бедлам начался после моего ухода, как крутился в одиночку Титов. Поэтому обрадовалась, как ребенок, когда спустя два дня мне позвонил Баринов с просьбой выйти на период новогодних каникул в усиление. Но Оля вырвала у меня трубку и сказала чужим голосом: «Она в больнице». Я пыталась возразить, но знающая меня довольно-таки хорошо Эля, не давала мне забрать телефон назад. А когда разговор завершился, наша милая и добрая Элечка строго сказала:

— Это больше не твоя работа, без тебя справятся.

— Но пострадает коллектив, вы же сами и пострадаете, — возмутилась я, все еще надеясь вырвать телефон у второй подруги и перезвонить директору.

— То же мне агнец жертвенный, — отмахнулся Эля.

— Угомонись, женщина, — вторила ей Оля. — Без тебя разберутся. Много коллектив за тебя вступался? Когда все знали, что это Диана взломала ролету, что это Шурочка проглядела несчастный случай. Все знали и все молчали. Вот и не надо теперь другую щеку подставлять.

Девчонки были правы. Но сердце мое рвалась в магазин. Я не хотела все пускать на самотёк, ведь столько сил и времени было потрачено на отлаживание работы. По словам девочек Титов значительно вырос за последние несколько дней, но я все равно переживала он же совершенно ничего не шарит в работе нашего магазина. И только оставшись наедине с собой я могла признаться, что просто хотела его еще раз увидеть. Вот дура, да?