Снесла Баба Яга яичко

Учитывая то, что жизнь Куклы и без того была похожа на очень плохой фильм, по крайней мере, так думала сама Кукла, можно было надеяться, что такой фильм выдержит еще одну дополнительную деталь: Кукла навсегда запомнила внимание к себе со стороны молодого человека. Внимание молодого человека было подобно росе, капнувшей на розу пустыни, и оно же стало прологом ко второй жизни Куклы.

А мы? Ха!

Пусть истории жизни запутаны и медлительны,
Наша к концу своему несется стремительно.

7

Неправда, что Мевлудин уж совсем не знал английского. Знал он, конечно, знал многие вещи. Поэтому он сказал горько плакавшей прямо перед ним девушке:

– I am sorry, I understand the full extent of your damage[38].

Мевло владел английским языком каналов BBC и CNN и был в состоянии вполне красноречиво выговорить такие фразы как: «There has been no let-up in the fighting in Bosnia. Heavy shelling continued throughout the night»[39]. Знал Мевло и много чего еще: и что такое «peace negotiations», и что такое «ceasefire», и что такое «the ceasefire appears to be holding»[40]. А еще он знал, что такое «sporadic gunfire», «progress towards a settlement», «wail of ambulance sirens», «the horror of the early-morning blast»; знал, что значит «a pool of blood», «explosion», «reminders of horror»[41] и много, много других вещей.

Поэтому он сказал девушке:

– Stay calm but tense[42]…

Мевло вспомнил фразу: «The atmosphere in the city remains calm but tense as the ceasefire appears to be holding»[43] – и был уверен, что его слова девушку утешат. Девушка посмотрела на него с таким ужасом, словно перед ней пара вонючих носков, и зарыдала с новой силой.

Мевло раздумывал, что бы такое сделать, чтобы успокоить девушку. Он вспомнил про чек, который дал ему мистер Шейк, и вытащил чек из кармана куртки, потом притронулся к ее плечу и сказал:

– Смотри! Take it[44]…

Девушка посмотрела на него тем же самым взглядом, как будто у нее под носом вонючие носки, оперлась локтями на стол, положила голову, как на подушечку, на сцепленные руки и продолжила плакать.

– Look![45]

Мевлудин разорвал чек на мелкие кусочки и подбросил кусочки в воздух, как конфетти. Девушка на миг с удивлением посмотрела на летящие в воздухе бумажки, перестала плакать, а потом вспомнила, что только что плакала, снова опустила голову на стол, подложив, как подушку, сложенные руки, и продолжила плакать.

Мевлудин смотрел на ее красивые полные плечи, вздрагивавшие от плача. Он чувствовал себя беспомощным.

– Не надо так, дорогая, ты у меня вся растаешь от плача. И что мне тогда от тебя останется? Теплая водичка?!

Тут Мевло подумал, что девушка голодна, что она наверняка весь день ничего не ела, а у него в сумке еда, о которой он забыл, вареное яйцо и кусок хлеба. Мевло положил перед девушкой вареное яйцо и кусок хлеба. Лицо девушки на миг показалось из букета медных волос, но потом она снова легла лбом на свои руки, сложенные подушечкой. Всхлипывания ее, по крайней мере так показалось Мевло, немного поутихли.

Мевло взял яйцо и принялся его обколупывать. И, смотри-ка, пока он обколупывал яйцо, его, как гром из ясного неба, осенило спасительное воспоминание. Один гость отеля, которого он массировал, требовал, чтобы во время сеанса массажа ему запускали любимую песню, а попутно объяснял Мевло слова, которые тот запомнил. Уезжая, гость даже подарил ему этот свой CD…

– Yo’ure my thrill… – произнес Мевло.

Всхлипывания прекратились, но девушка по-прежнему не шевелилась.

– You do something to me…

Девушка сидела смирно, как божья коровка.

– Nothing seems to matter…

Девушка молчала.

– Here’s my heart on a silver platter[46]… – сказал он, протягивая девушке яйцо.

Девушка отлепила лоб от стола и, не глядя на Мевло, взяла яйцо своими розовыми, нежными пальчиками. Сначала она равнодушно куснула верхушку, но потом стала есть яйцо дальше, уставившись в какую-то воображаемую точку перед собой. Мевло пальцами крошил хлеб. Он как под увеличительным стеклом видел, что на губе девушки подрагивала крошка желтка. Из глаза девушки выскользнула последняя оставшаяся слеза и остановилась на крошке. Мевло отломил маленький кусочек хлеба, подобрал крошку вместе со слезой и положил себе в рот. Девушка смотрела на него широко открытыми глазами.