Снесла Баба Яга яичко

– У нас тут спа-центр!

– Я больше ничего не понимаю! Лукас, Мартин, индейцы, индийцы, – проворчала Беба.

– Мы вас тоже не понимаем. Зачем вы потащили с собой такую старую женщину, как вы не подумали, что она может протянуть ноги?! Да еще в чужой стране!

Шустрая, похоже, хотела закончить тираду возгласом «фу!», но в последний момент сдержалась и сказала:

– Я свою маму в таком возрасте не стала бы таскать туда-сюда, хоть умри!

– Вы могли бы быть с нами и полюбезнее, знаете, – сказала Беба.

– Если бы я со всеми любезничала, давно бы уже копыта откинула! – выпалила Шустрая.

– В тех условиях, в которых мы живем, конечно, – неопределенно заметила Тумба.

– Это просто с ума сойти можно! Вот уж действительно, здорово вы нам помогли, – фыркнула Беба.

– Пошли, попробуем что-нибудь придумать, – сказала Кукла и потянула Бебу за рукав.

– Придумайте и поскорее! У нас в холодильнике не так уж много места. Емкость маленькая. Сегодня четверг. Мы сможем держать ее максимум до утра понедельника. Другим людям тоже может понадобиться! – сказала Тумба и тут же прикусила язык. – То есть я имела в виду, что всякое же может случиться, – добавила она.

– У нас тут спа-центр! – встряла Шустрая, которая непонятно почему всегда произносила это «спа-центр» с такой подчеркнутой важностью, словно речь идет о Священном Писании.

– Fuck you и ваш спа-центр! – заявила взбешенная Беба, которая если и ругалась, то только по-английски, а из английских ругательств знала только «fuck you

».

Добавим здесь, что весь этот разговор нам пришлось перевести на всем понятный язык, в то время как в действительности он происходил на чешско-хорватской смеси: то есть Тумба и Шустрая говорили по-чешски, а Кукла и Беба – по-хорватски. Кукла, правда, пыталась пустить в дело еще и свой полузабытый русский, но у нее получался всего лишь русифицированный хорватский. Тумба и Шустрая только фыркали. Было ясно, что русскими они сыты по горло.

А мы? Мы отправимся дальше.

Жизнь тяжела вроде тяжкого бремени

—История спешит, и у нее нет времени.

4

Обзор публики, сидевшей в зале, вызвал у доктора Тополанека прилив раздражения, а сразу после него и прилив жалости к самому себе. Он, человек, который старался придать всему этому медицинско-санаторному бизнесу приличествующую ему ауру научности, просто не верил своим глазам. В помещении не было ни одного гостя отеля, перед ним сидели лишь три местных старушки, которых он хорошо знал.

Доктор Тополанек всегда носил с собой маленький свисток, сейчас он достал его, поднес к губам и сердито свистнул. Старушки проснулись и зааплодировали. Тополанек провел короткий тест: зачитал вслух список продуктов, который утром сунула ему жена. Старушки впали в дрему уже в самом начале, между пунктами «килограмм хлеба» и «литр молока». Тополанек вновь сжал зубами свисток. Старушки снова очнулись.

– Пани Блаха, что вы здесь делаете?

– Можно я скажу вам откровенно, пан доктор? – спросила старушка.

– Скажите, – с иронией ответил Тополанек.

– Дети меня так утомили всей этой бесконечной готовкой и уборкой, что я просто пришла немного передохнуть. Кроме того, у вас тут этот ваш эркондишн.

– Air condition![50]

– сказал доктор Тополанек. – А вы, пани Весецка, зачем пришли сюда вы?

– Я пришла с ней… – сказала пани Весецка, показывая пальцем на пани Блаху.

– А вы, пани Чунка?

Пани Чунка храпела.

– Пани Чунка!

Пани Чунка вздрогнула.

– Я хотел узнать, зачем вы сюда пришли?

– Пан доктор, вот тот список, который вы только что читали. Когда будете покупать помидоры. У пана Шошовички сегодня помидоры лучше и дешевле, чем в супермаркете.