Снесла Баба Яга яичко

Эта впечатляющая, грандиозная мифическая трансмиссия функционирует веками. Бабий интернационал, включающий всех этих уродин, злодеек, страхолюдин, монстров и демонов, всех загрязняют поля. Мормо — соблазнительница, несущая смерть. Сфинкс имеет женскую голову, тело льва, птичьи крылья, а его любимая пища — невежды. Римские ларвы — это ручные, худенькие призраки, в которых воплощаются души покойных. Стриги — похожие на гарпий прожорливые птицы с резкими, пронзительными голосами, с крупными головами, застывшими глазами и крючковатыми клювами. Они крадут маленьких детей, а иногда как ведьмы являются и в человеческом облике. Мания наказывает безумием тех, кто согрешил перед богами (Орест, увидев Манию, подверг себя символической кастрации, отгрызя собственный палец!). Ехидна — это чудовище, рождающее других чудовищ, мать Цербера, Гидры, Химеры и Орфа. Опасные мойры — Клото (пряха), Лахесис (судьба) и Атропос (неумолимая) — сидят на тронах, одетые в белые одежды, поворачивают веретено Ананки и правят всеми сферами мира. Их римские сестры парки строгие, мрачные и завистливые старухи, три сестры, пряхи, определяющие человеческую судьбу: одна тянет нить, вторая ее прядет, а третья перерезает. Добавим, что их скандинавские сестры — это норны: Урд отвечает за прошлое, Верд за настоящее, а Скульд за будущее.

ТУТ И СКАЗКЕ КОНЕЦ!

Мне кажется, дорогой редактор, настал момент нам расстаться. Надеюсь, вас не смутила резкая перемена тона: мы вместе пробрались сквозь несколько тысяч знаков, мы вместе клевали зерна слов; чтение, говорят, должно быть интеракцией, точно так же как и секс (упс!), так что можно предположить, что теперь мы не совсем чужие. Принятые у людей ритуалы требуют, чтобы мы еще некоторое время побыли рядом и выкурили полагающуюся в таких случаях пост-коитальную сигарету…

Признайтесь, поначалу вам показалось, что всего слишком много. Более того, я уверена, был такой момент, когда вы испугались, что я никогда не кончу. В одних местах вы вздыхали от скуки, в других зевали, в третьих хмурили лоб. Чертов фольклор уже полез у вас из ушей. Для вас это была передозировка, я понимаю. Сначала вы почувствовали себя так, словно вас заперли в сундуке. Вам было приятно: мамина утроба, импровизированная избушка, немного безопасной темноты — все это распаляет детское воображение. А потом вам стало тесно, потом еще теснее, вам даже показалось, что не хватает воздуха. Внутри хорошего текста читатель должен чувствовать себя как мышь, пробравшаяся в головку сыра. А вы чувствовали себя совсем не так, правда?

Допускаю, что приступ текстуальной клаустрофобии мог быть вызван и многократно повторяющимися ритуалами фольклорного мира. Не трогай это, а дотронься до того; не переступай через порог, нет, переступи; перекинь зуб через крышу, нет, нет, ты что, ни в коем случае, только через забор; плюнь через правое плечо, да нет, не через правое, через левое! А потом оказалось, что достаточно заглянуть в соседнее село — и сигнальный код меняется. В деревне fucking Small Baba, чтобы защититься от сглаза, жители плюют через левое плечо, а в fucking Big Baba — через правое. Какое же счастье, подумали вы, жить в деритуализированном и демифологизированном мире, где человек может расслабиться, сбросить туфли, задрать ноги на стол, пошевелить пальцами — и все это не боясь губительных последствий. А может, дело было еще в чем-то? В страхе, что существуют параллельные миры, например?

В сербской сказке «Язык зверей» один пастух, пасший овец, зашел со своим стадом в лес. В лесу начался пожар, в огненном кольце оказалась змея. Пастух сжалился над змеей, спас ее, а она обвилась ему вокруг шеи и приказала отнести к своему отцу, змеиному царю. И предупредила пастуха, что змеиный царь будет предлагать ему любые богатства, но пусть он не соглашается, пусть просит у царя только одно — знание языка зверей. Так оно и получилось. Змеиный царь сперва отказывался, но пастух был упорным, и змеиный царь в конце концов сдался и сказал:

— Встань! Иди сюда, раз уж ты именно этого хочешь. Открой рот.

Пастух открыл рот, змеиный царь плюнул ему в рот и сказал:

— Теперь ты плюнь мне в рот!

Пастух плюнул ему в рот. И так они три раза плюнули друг другу в рот, а потом змеиный царь сказал:

— Теперь ты владеешь языком зверей. Иди и никому об этом не рассказывай, не то тут же на месте и умрешь.

И пастух благодаря новоприобретенному дару понимать немой язык — язык животных и растений — стал мудрым.