Снесу крышу. Дорого

Пашка набрал полные легкие воздуха и начал вдохновенно рассказывать о непростых буднях чекистов. В смысле, охранного агентства. Что-что, а болтать языком он любил и умел. Иногда его заносило немного в сторону от реальных фактов, но только из художественных потребностей.

И чем больше он говорил, тем глубже становился взгляд Дарьи Несветаевой. Тем больше в нем плескалось восхищения. И даже чего-то больше. Чего-то неуловимого, но от чего Полякову казалось, что у него лишняя пара крыльев за спиной выросла. Особенно когда она стала поглаживать губы подушечкой большого пальца, а взгляд, направленный на него, слегка расфокусировался.

— И как? Вас заинтересовало? — закончил Поляков свою пламенную речь, потому что его и дальше могло занести. В ту сферу, которая назвалась «сексуальные домогательства» или, пользуясь новыми тенденциями, «харрасмент».

— А?.. — словно очнувшись, посмотрела на него Дарья. — Да, конечно.

— Как скоро вы готовы выйти на работу? — спросил Кощей самым деловым тоном из возможных, когда твоя ширинка разрывается.

— Хоть завтра! — с энтузиазмом воскликнула Несветаева.

— Вот и хорошо. Занесите документы Елене Викторовне для оформления.

Глава 10. Дарья

Даша ожидала от собеседования чего-то другого. По ее прогнозам, Поляков должен был воспользоваться беспомощностью жертвы и показать, что он здесь главный и вообще великий благодетель. Но нет. Желание плескалось в его глазах, грозясь расплескаться через уши. И Несветаевой даже показалось, что перед ней подросток, которого плющит по молодой учительнице. Он был так глубоко на крючке, что хоть сейчас вываживай. Но только ламеры надеются на удачу и верят в то, что кажется. Профессионалы работают наверняка.

Домашняя заготовка по одежде и мейкапу сработали. На самом деле, мужчин отпугивает агрессивный макияж. Он работает только в ночном клубе, где показывает особям мужского пола, что девица вышла на охоту и доступна для пользования. Это придает самцам смелости. В другой же обстановке ярко накрашенная девушка скорее отпугнет потенциального претендента на ее тело. Начерненные глаза с вечерними тенями днем, в офисе, равнозначны боевой раскраске индейцев. В офисе мужчина даже с минимальным IQ ищет не подружку на ночь, чтобы весело покувыркаться, а удобную партнершу. «На тебе — как на войне» в понятие «удобная партнерша» обычно не укладывается.

Даша наложила три слоя косметики, чтобы выглядеть максимально свежей и естественной. Если нужно подцепить «папочку», нужно сделать упор на огромных глазах газели. Если необходимо поймать жеребца, то рисуем изо рта вагину, розовую и влажную. Вот и все хитрости. Дарья решила, что для «папика» Поляков еще слишком молод, поэтому намазалась блеском для губ и на собеседовании держала рот приоткрытым. Ну да, выглядит немного дебильно, так она же не на работу устраиваться пришла.

…Хотя как раз на работу. Как ни парадоксально.

В общем, триптих «сиськи + приоткрытый рот» — идеальное лассо для среднестатистического жеребца. Немудрено, что Павел попался. Но для контрольного выстрела не хватало еще одной детали. Чтобы по-настоящему зацепить мужчину, нужно пробудить в нем древние инстинкты. И ничто не пробуждает в мужчине внутреннее животное, как возбужденная женщина. Даша не слушала, что Поляков пел про свою фирму. Потом она сложит свое, более объективное мнение. А пока…

Какие мощные у него бицепсы. Какой голодный зверь живет у него внутри.

Даша представила, как заходит к нему в кабинет после работы.

— Вы просили подойти, Павел Константинович.

— Раздевайся! — велит он, складывая руки на груди.

— Но…

— Раздевайся. Давай, давай, — он высвобождает руку и крутит ею. — Всё это…

— Павел Константинович…

— Давай быстрей. Ты же хочешь здесь работать? Хватит мяться.

Даша начинает расстегивать пуговку за пуговкой, заливаясь стыдом. Следом за блузкой она расстегивает юбку и спускает ее по ногам, оставаясь в одном белье.

— Всё снимай!

Она расстегивает крючки бюстгальтера, задерживаясь перед тем, чтобы опустить чашечки. Но повинуясь требовательному и насмешливому взгляду, роняет верх на пол. Взгляд начальника скользит по ее заострившимся соскам. И она сама смущается от своего возбуждения. Теперь трусики. Она пытается прикрыться руками, но строгий голос одергивает ее: