Снесу крышу. Дорого

Конечно, то, что кто-то будет организовать его рабочее время и пространство, радовало. С другой стороны, упорядочить неуправляемую стихию, которой, по сути, он являлся, кто только ни пытался. Но никто не преуспел. Даже Галине Петровне удавалось прижать его в одном случае из десяти. Что говорить о тихой девушке? У которой, к тому же, память, как у рыбки Дори…

— Павел Константинович, можно? — стучась, в кабинет вошла Рыжая.

— Да, Елена Викторовна, проходите.

Кощей даже обрадовался, что его сумбурные мысли прервали. Признаваться, что последние три дня им управляет орган, который к мозгу не имеет никакого отношения, не хотелось даже себе.

— Я по поводу девушки, которая приходила. Дарьи Несветаевой, — заговорила кадровичка, присаживаясь за стол.

Имя девчонки полоснуло по зажатому в захвате, как серпом. Прямо — ухх! А Пашки аж в глазах прояснилось.

— Слушаю, — предложил он сотруднице.

— Вы уверены?

Первым побуждением было ответить «Да», потом чистосердечно признаться «Нет», но потом в Поляков взял себя в руки и произнес:

— В чём?

— Что нужно брать ее. Так сразу, — выразила уместные сомнения Елена Викторовна.

У нее же не было органа, который бы принимал за нее решения.

— У вас есть какие-то сомнения на ее счет? — попытался Пашка перезагрузить мозг. Вдруг аргументы Рыжей подействуют?

— Может, стоит посмотреть других кандидатов?

— Стоит, — согласился Поляков, хватаясь за спасительную нить. — А есть?

Кадровичка помотала головой.

— Вот видите, — расстроился Пашка. — Я бы рад. Но некого больше.

— Так, может, не нужно торопиться? — воззвала к разуму начальника Елена Викторовна.

— Тогда я могу передумать, — признался Кощей. — Должность открывать.

— Скажите, вы ее берете по чьей-то протекции? — сурово спросила кадровичка.

Пашка хмыкнул.

— Вам не откажешь в проницательности, — похвалил он.

В некотором смысле, он берет Несветаеву по протекции. Того самого органа, которым думает последние три дня.

— Не боитесь, что она будет шпионить?

— Елена Викторовна, вы, что ли, детективов начитались?

Паша знал, что когда выпадала свободная минутка, кадровичка просиживала на литературных порталах. Как и положено владельцу охранного агентства, он страдал паранойей и отслеживал, кто чем занимается в рабочее время.

Но вот как раз в отношении непричастности Дарьи он был уверен. Знала бы Елена Викторовна, как он извернулся, чтобы Несветаеву подсечь… Хотя, похоже, она что-то подозревала.

— Вы же предусмотрели в договоре испытательный срок? — скорее утверждал, чем спрашивал Поляков. — Если я пойму, что девушка не справляется, то мы всегда можем расторгнуть его на этом основании. Если мы найдем лучшую кандидатуру — то же самое. А пока дадим ей шанс. Сами знаете, с таким начальником, как я, сложно сработаться.

— Да вы у нас просто золото! — возразила Рыжая, но как-то неуверенно.

— И на солнце бывают пятна, — скромно признал Поляков.

— Вы хотите прямо с завтрашнего дня? — с ноткой обреченности спросила кадровичка.

Пашка хотел прямо со вчерашнего. Или даже раньше.

— Ну если для этого нет объективных препятствий…

— Нет, — вздохнула сотрудница. — Объективных нет.

— Тогда оформляйте потихоньку. Заодно и приглядимся. Если совсем всё плохо будет, я за завтрашний день ей из кармана заплачу и расстанемся. Как вам?

Рыжая расцвела прямо на глазах.

— Вы очень мудрый руководитель, — заметила она.

Может, и не только она заметит…

Кощей долго репетировал вводную речь для Дарьи. Он так долго и в красках представлял, как серьезно и просто шикарно он будет выглядеть завтра, что тупо проспал. Снова. Опять были гонки по квартире, прыганье на одной ноге через носок, «выкискивание» телефона, который почему-то в итоге оказался под подушкой… Потом Паджерик решил выпендриться и отказался заводиться, будто специально, зараза. Пашка даже вышел и пнул его по колесу от избытка эмоций. Со злости сплюнул на промерзший асфальт, сел обратно, пристегнулся, повернул ключ зажигания… и движок заработал! Что ему нужно было?! Пашке очень хотелось выйти и еще раз пнуть. Удержала его только мысль, что автомобилю-то по барабану, а ноге — больно. Кто кого наказывает, спрашивается?

В итоге Павел Константинович снова опоздал. То есть, задержался. Так и влетел на этаж, как Буденный в ряды белогвардейцев: в черном кожаном пальто с разлетающимися полами, запугивая одним своим решительным видом. Без кофе. На кофе времени не было. Оттого настроение стало еще хуже.

Дарья Несветаева стояла в коридоре, под его дверью, как сиротка у приюта. Худенькая, хрупкая, как щепочка, в жилете, водолазке, юбке выше колен, со своей вечной курткой, висящей через руки, сцепленные спереди в замок. Увидев Полякова она расцвела, будто не заметила его настроения:

— Здравствуйте, Павел Константинович. — Она отлипла от стены и выпрямилась. — Я вот… пришла.

— Здравствуйте, Дарья Владиславовна, — притормозил Поляков. — Хорошо, что пришли.

— Так вы меня… берете? — спросила она неуверенно и немного растерянно. — Я не совсем поняла из разговора с Еленой Викторовной.

Внутри Паши всё оборвалось от желания защитить Дашу от жестокого мира в лице Рыжей.