Снесу крышу. Дорого

По законам жанра она должна была проявлять интерес и разговорить объект на личные темы. Несветаева старалась, видит бог… Но как же Поляков ее раздражал! Со своими понтами «на меду». Со своими «философскими» рассуждениями, до которых Даша, видите ли, не доросла. С тем, как он хозяйничал у нее на кухне.

Это — ее территория!

А Дарья очень щепетильно относилась к неприкосновенности своей территории. Только вырвавшись из маминого дома, она поняла, как прекрасен мир, который принадлежит только ей. В котором никто не попрекает невымытой посудой, не тыкает в неровно поставленную в прихожей обувь, не врывается в комнату в самый неподходящий момент, не шарится по ящикам в поисках запретного. Когда-то мама нашла Дашину тетрадку, где она писала письма папе. Дарья никогда не знала своего отца, но по-детски была уверена, что он очень хочет ее увидеть. Что он ее любит, просто не знает, где она живет. Даша не знала его адрес, поэтому просто мечтала о папе-прекрасном принце, которой однажды придет и спасет ее. И записывала эти фантазии в обычной тонкой тетрадке в линеечку, которая хранилась среди десятков других таких же непримечательных дешевых тетрадок.

Тогда Дарья пришла домой со школы, а мама стояла в прихожей, бледная, с красными пятнами на щеках и поджатыми губами. И ремнем в руках…

Даша какое-то время не носила вещи с коротким рукавом и больше никогда не писала писем отцу.

И вообще ничего не записывала.

Нигде.

И свой дом она воспринимала как благословение. Как самую высокую ценность.

Поэтому больше всего с того момента, как Павел Константинович пересек порог ее дома, Даша хотела, чтобы он проделал то же самое в обратном направлении.

Однако избавиться от гостя, не угостив его им же приготовленным стейком, не представлялось возможным. Поэтому Даша быстро сервировала стол, насколько позволяли скромные возможности посудного ассортимента, и поинтересовалась, как будет пить зеленый чай Павел Константинович: с сахаром или без?

— Ты, в смысле, серьезно не пьешь вино? — уточнил Поляков недоверчиво. Будто спрашивал о наличии третьего глаза, седьмого чувства, пятой ноги… у Зайки. В общем, чего-то глубоко мифического.

— Да, Павел Константинович, — подтвердила Несветаева, выжимая одноразовый пакетик о чайную ложку.

— А что вы пьете? — уточнил он.

— Зеленый чай, — терпеливо объяснила Даша. — Иногда кофе. Но редко.

— А почему?

— Павел Константинович, вы приехали вечером ко мне домой. «Извиняться». С бутылкой вина. Откуда я знаю, как на вас повлияет алкоголь? — она одновременно и ушла от ответа, и задала прямой вопрос, на который невозможно было ответить, не раскрыв истинные мотивы визита.

— Это же вино. Сухое. Его же к мясу, — недоуменно водил рукой над столом Кощей. Кто бы мог подумать? Значит, мускулы — в компенсацию себя в юности. Запишем, запишем… В памяти.

— Павел Константинович, во-первых, вы руководитель. Во-вторых, взрослый сильный мужчина. Разве я могу указывать, что вам делать? — невинно поинтересовалась Даша.

Лицо Полякова исказила гримаса неудовольствия и он сдвинул бутылку к раю стола.

Несветаева выдохнула.

Монстр Кощея пока не проявился. Но он обязательно вылезет. И в этот момент она хотела бы находиться в более защищенном положении. Конечно, когда влезаешь в авантюры с большими деньгами, нужно осознавать риски. Жизнь, травмы, насилие: психическое и физическое. Но если есть возможность от них страховаться, то лучше перебдеть, чем просношать. И если выбирать, то лучше недовольная физия Полякова, чем порванная задница избитой и связанной Дарьи.

Ну чисто так. Умозрительно.

— М-м-м! — Даша постаралась замять неловкость. — Какое потрясающее мясо! Откроете секрет приготовления? Вдруг я когда-нибудь разбогатею, — подмигнула она.

— Здесь главное — правильное мясо, — стал рассказывать гость так увлеченно, словно мамаша о своем ребенке. — Оно должно быть не жирное, но с тоненькими прослоечками сала. Мраморная говядина — идеально. Желательно, конечно, соль, приправы по завершению добавлять. Так сочнее получается.

— Да куда же сочнее. Нежное, прямо тает во рту. Даже не скажешь, что это говядина, — поливала елеем задетое самолюбие.

Она отрезала и сунула в рот очередной кусочек.

Ну да, неплохое мясо получилось. Она, правда, больше любила тушеное в подливе. Но нельзя так дискредитировать себя в глазах начальства.

— А еще важно время выдержать. Строго по часам.

И он начал вещать о разных уровнях прожарки и времени. Даша пропускала ненужную информацию мимо ушей, поражаясь, насколько Поляков увлечен. Она-то думала, у него хобби спорт. А у него хобби — кулинария. Она вставляла восхищенные возгласы.

— А у вас есть еще любимые блюда? — закинула она удочку, чтобы не дать разговору свернуть с безопасной тропы.

Выяснилось, что Кощей обожает рыбу и умеет ее готовить сотней разных способов.

— В следующий раз я лосося принесу, — проговорился он, и Даша даже пропустила фразу без комментариев.

Понятно, что рано или поздно это неизбежно.

И Поляков не старый, не дряблый и не вонючий.

И даже где-то ниже пояса у Даши что-то откликается на его огромное тело.

Просто не сейчас.