Снесу крышу. Дорого

Паша проснулся, как и собирался. Пораньше. И даже успел проскочить до основного потока. Чудом. И явился на работу за пятнадцать минут до начала рабочего дня, что было абсолютным рекордом на его памяти.

Дарья вошла в лифт вместе с Кощеем, со стаканчиком кофе и пакетиком, их которого умопомрачительно пахло ванилью и корицей.

— Ваш завтрак, босс, — сообщила она с дружелюбной улыбкой.

Он-то хотел быть первым, чтобы со своего хозяйского места снисходительно созерцать ее появление на работе.

— На будущее — я люблю горячий кофе, — занудным тоном поставил он в известность подчиненную.

— Поэтому я дождалась, когда подъедет ваш автомобиль, и только тогда бариста его приготовил.

— Там же очередь, — буркнул Паша.

Ему кофе обычно обходился минут в пятнадцать минимум.

— Я заранее договорилась, — добила его Дарья. И тем, что договорилась, чтобы ее обслужили без очереди, и тем, что она эту очередь заранее заняла.

Зато у него будет кофе с булочкой на завтрак. Без недовольного сопения за спиной тех, пришел позже, но считает, что должен уйти раньше.

— У вас здесь посуда есть? — поинтересовалась девчонка, когда Поляков запустил ее в кабинет, и она опустила стаканчик и пакет на стол.

Кощей провел в этом кабинете два счастливых года, — с момента переезда из клоповника, который служим им первым офисом, — и прекрасно обходился без посуды. Той, которую нужно мыть, в смысле.

— Может, там какая-нибудь одноразовая есть, — он показал рукой на офисный шкаф у входной двери. — Никто не знает, что скрывается в чреве этого чудовища.

— Почему? — удивилась Дарья, блеснув глазами от любопытства.

— Потому что никому не интересно, — ответил Кощей, пряча пальто в шкаф, и потянул руку к пакету с булочкой.

На полпути к цели он наткнулся на осуждающий взгляд помощницы.

— Я руки помыть, — отпросился он и скрылся в направлении мужского туалета.

Когда он вернулся, булочка — синнабон, это без вариантов был он, — была нарезана на кусочки на простенькой фаянсовой тарелочке. Из-под тарелочки выглядывали квадратики бумажных салфеток. Боже, цивилизация наступает на «Палладу». И, возможно, раздавит ее своей неумолимой поступью.

— Вы кушайте на здоровье, — позволила Несветаева. — А я пока переоденусь.

Паша чуть не подавился кофе, который неосторожно глотнул, но девчонка, подхватив небольшой спортивный рюкзачок, направилась в сторону двери.

А Кощей-то размечтался…

Настроился морально. И физически уже почти.

Только теперь он обратил внимание, что Дарья была в джинсах и «тракторных» ботинках, а не в юбке и туфлях. Брюки ладно обтягивали длинные ноги и небольшую аккуратную попку. Наверное, приехала на своей хонде. Прямо этой попкой. Паше нравились валькирии на рогатых двухколесных чудищах. У него даже фантазия была такая эротическая — прямо на байке. Когда-нибудь.

Теперь он на шаг ближе к мечте.

Дверь за помощницей закрылась, а Поляков осознал, что стоит с приоткрытым ртом. Он закинул туда кусочек булочки и запил из стаканчика без политесов. Любил Паша это дело: поесть без свидетелей.

К тому моменту, когда Даша вернулась, — в туфлях, капроне и короткой прямой юбке, с завтраком было покончено.

Помощница бесшумно убрала следы застолья, и стоило Паше с глубокомысленным видом спрятаться за монитором, как Дарья Владиславовна процокала к нему на своих каблучищах-шпилищах. Сегодня она была не в водолазке, а в блузке типа рубашки с блестящими круглыми пуговками на ножках.

— Павел Константинович, — она потянулась к бухгалтерской папке на краю стола, которая лежала нетронутой с того самого момента, как Дарья ее туда поместила. — Вы вчера не нашли время посмотреть документы? — поинтересовалась она.

Будь на ее месте Паша, он бы не удержался от сарказма. А Несветаева — молодец, кремень! Удержалась. Кощей даже почти поверил, что она искренне. Но более близкое с ней знакомство на тесной кухоньке пошатнуло уверенность Полякова в простодушие девушки.

— К сожалению, нет, — признался он и где-то на дальних рубежах сознания испытал легкий приступ вины.

— Давайте, я вам помогу, — предложила помощница и склонилась, подавая первый лист.

При этом стройный ряд пуговичек сдвинулся, открывая щелочки, в которые стало видно кружево бюстгальтера. Верхняя пуговка была застегнута совершенно точно зря. Если ее расстегнуть, то вся эта… «вентиляция» благополучно исчезнет.

Словно услышав его мысли или просто логически придя к тем же самым выводам, Дарья неуловимым движением расстегнула вредную пуговицу. Блузка разгладилась, и Поляков выдохнул и попытался сосредоточиться на счете. Но брошенный им взгляд в сторону блузки (точно ли всё расправилось?) наткнулся на верхний резной край чашечки.

Так-то белье красивое. Но Паша предпочел бы разглядывать его при других вводных.

Он откашлялся:

— Спасибо, я посмотрю, — и отобрал папку из рук девушки.

— Хорошо. Я пока письмами займусь, — сообщила Дарья и направилась к столу.

Всё же высокая шпилька что-то такое делает с женщинами… Что-то такое, что самому хочется с ними что-то сделать.

Нет, Кощею определенно следовало всерьез задуматься над тем, чтобы отсадить Дарью Владиславовну в другой кабинет.