Снежинка

Мы обсуждали фильмы и музыку, спорили и смеялись, и по истечении почти часа я вдруг перестал стесняться смотреть на нее украдкой и даже осмелился задерживать свой взгляд на ее глазах более трех секунд. Снежинка так вообще не стеснялась и корчилась, как только могла, в ней словно бы вовсе отсутствовала эмоция, отвечающая за робость. В какой-то момент нашей беседы она начала рассказывать о какой-то зарубежной рок-певице и с удивлением узнала, что мне не знакомо ее имя. Дальнейшие ее действия у меня уже не вызывали удивления: поскольку при ней не было сд-плеера, который она в спешке оставила в номере, Снежинка начала напевать одну из песен на ломаном английском, имитируя игру на гитаре.

–…и тут короче соло! – Ее указательный и большой палец сошлись вместе и дергали струны невидимой гитары. – Не могу блин поверить, что ты ничего про нее не слышал! Обязательно послушай.

Снежинка вдруг стала спокойнее, гитара пропала, музыка слышимая только ею заглушилась.

– Хотела бы я стать рок-певицей. Ни от кого не зависеть, выступать перед огромной толпой поклонников, подпевающих мне на концертах. Писать музыку, от которой мурашки по коже…

– Думаю, у тебя все шансы, – говорю ей, – поешь круто.

– Ой, комплиментик! Нет, я покорнейше благодарю за теплые слова, но ты преувеличиваешь, голос у меня довольно писклявый.

– Вовсе не преувеличиваю, у тебя клевый голос.

Она смущенно улыбнулась. Вот бы знать, что за мысль в этот момент пробежала у нее в голове.

Мы дошли до деревянного моста, пересекающего реку, возле которого Снежинка остановилась как вкопанная.

– Ты чего? – спросил я.

– Когда там твой магазин закрывается?

Я взглянул на наручные часы.

– Через час где-то.

– А идти далеко?

– Минут двадцать, а что?

– Тогда успею.

Снежинка начала снимать кроссовки и ремень с джинс, и вогнала меня в мгновенную краску. Я отвернулся, хотя глубоко внутри себя мечтал не отрывать от нее глаз в этот момент.

– Что ты делаешь? – спросил я, подглядывая из-за плеча на нее.

Она пробежала мимо меня в одной только черной, длинной футболке, достающей до ее бедер, и целиком плюхнулась в воду. Обомлевший, и неспособный вымолвить ни слова, я как будто врос в землю, пытаясь понять, что только что произошло. Ее голова со снежными, мокрыми волосами показалась из воды спустя несколько секунд, лицо озаряла счастливая, ребяческая улыбка.

– Кайф! – крикнула она, плеская воду во все стороны, – Давай сюда!

– Не, я мокнуть не хочу, – сказал я, нарочно скривив лицо.

– Ну и что с того?! Ты же не бумага, не порвешься, прыгай давай!

– Не… я правда не хочу мокнуть.

Снежинка брызнула в меня водой.

– Дима, вот тебе мой совет, который мне помогает по жизни – иногда полезно сделать что-нибудь безумное. Иначе, друг мой, жизнь будет пустым листом бумаги. Во, видал, какая я мудрая? Прыгай давай!

А к черту! подумал я, бросил велек на землю и начал снимать с себя джинсы.

– О, немножечко эротики! – крикнула она хихикнув.

Следуя примеру Снежинки, я побежал по желтому песку и плюхнулся в реку, которая на удивление, была теплой. Находясь под мутной водой, я разглядел очертания ее крепких, бледных бедер, которые, словно во сне, медленно двигались вперед-назад. Внутри загорелся какой-то крохотный огонек, и я почувствовал приятное жжение чуть ниже живота. Я попытался изобразить одного из подводных монстров, я вынырнул перед ней из воды, в шутку напугав, на что получил порцию брызг под ее звонкий смех.

Никогда я не забуду это вечернее, спонтанное купание в нашей маленькой речушке. Мы были как малые дети, брызгающих друг в друга водой, ныряя и выпрыгивая как черт из табакерки, пугая друг друга. Сейчас, вспоминая этот радостный момент, мне он кажется чем-то вроде заключительного акта беззаботного детства, с которым непоколебимо скоро предстояло попрощаться навсегда и вступить на дорогу той самой, взрослой жизни.

Когда лучи солнца окончательно скрылись за горизонтом, и окружающие нас камыши и водоросли уже с трудом можно было разглядеть, я вдруг вспомнил…

– Десять минут осталось! Не успеем! – сказал я, надевая джинсы на мокрые ноги. В голове не укладывалось, как время умудрилось так быстро пройти. Самая большая несправедливость в мире – необъяснимое ускорение времени при занятии любимым делом.

– Успеем! – говорит мне Снежинка и, уже одевшись, подвозит велек. – Просто представь, тысячи крестьян надеются и ждут, что ты наполнишь их голодные желудки…

– Чего? – говорю я, натягивая штанину.

–…они надеются на своего короля, каждый день смотрят в окно и мечтают увидеть, как их Король проскочит на своем коне… – Снежинка подвезла велосипед прямо ко мне – И спасет их изголодавшиеся души!

Снежинка преклонила колено.

– Ваша лошадь, милорд, – сказала она, придерживая велосипед одной рукой.

– Ты шутишь? – спросил я.

– Никаких шуток, милорд! Надо поторопиться, вас ждут голодные крестьяне! ну и поскольку у нас только одна лошадь, я попрошу благословения присоединиться к вам в походе…эм…на задней стороне лошади!

Я подошел к ней, провел рукой возле ее головы и сказал: