Снежить

Сверху снова послышались крики. Не яростный рев мертвой толпы, а нормальные человеческие голоса. Там, вверху, заметались огни фонариков. Нашли… Жаль только, что поздно… Очень скоро этот смертельный коловорот остановится, и никто из тех, кто вверху, не успеет спуститься. Даже на расстояние, пригодное для стрельбы. Ни Эрхан, ни Волков… Значит, придется самому. Левую руку – в пасть, правой – в глаз… Кому на хрен нужен однорукий хирург?..

Медведь заревел, черные глаза его затягивало белым, как затягивает инеем стекла. Снежить решила играть без правил. Снежить взяла управление на себя…

Чернов половчее сжал рукоять ножа, приготовился. Некуда больше бежать, пришло время сражаться…

Черная с белыми искрами тень кинулась между ним и зверем. Волков не добежал сам, но послал на подмогу Блэка. А по ледяным глыбам уже скакали еще две тени. Лютоволк Ника был не таким проворным, как призрачный пес, а песец Алисии и вовсе казался насмешкой, но все же. Но все же…

Цепь, которая сковывала его со смертью, уже почти сошла на нет. Несколько метров для маневров и три зверя в помощниках. Три храбрых зверя, которым не одолеть эту тварь…

Нож вонзился медведю под нижнюю челюсть. Что-то хрустнуло. Наверное, подъязычная кость. Так себе рана, но для начала сойдет. Медведь глянул на него стылым, мертвым взглядом, осклабился. Он больше не чувствовал боли. Мертвое не болит.

Отлетел в сторону лютоволк, упал, марая снег красным. Вцепился клыками в медвежью холку Блэк. Верная призрачная псина, не способная задержать врага. Чернов вскинул правую руку. Пока еще правую. Если повезет…

…Ему не повезло. Боль полоснула огнем. Или не боль, а медвежья лапа? Зазвенела от натяжения цепь. Теперь от зверя его отделяли только эта натянутая цепь и жалкий метр свободного пространства. Когда цепь порвется, все закончится…

А он обещал Нине и Темке, что вернется. Он много всякого им обещал…

Звенья цепи затрещали…

Белесые медвежьи глаза подернуло ледяной коркой…

Послышались выстрелы. Обнадеживающие, но… бесполезные.

Чернов вскинул руку с ножом. Снова правую…

И в тот самый момент, как цепь порвалась, а медведь ринулся в атаку, между ним и Черновым встал еще один зверь. Огромный, серебристый, остроухий, красноглазый! Не пришлось ждать тридцать лет и три года…

Волков

Последние километры пути давались тяжело. Метель усилилась, видимость упала. Двигались почти на ощупь. Впереди авангардом внедорожник Тучникова, следом – Волков с детишками. Гальяно с остальными отстали. И от того, что они разделились в этой набирающей силу буре, делалось не по себе. Но решение принято: нужно двигаться дальше. Когда мгла вокруг стала совсем уж непроглядной, рация затрещала и в тишину салона ворвался далекий голос Степана.

– Подъезжаем, будьте внимательны.

Они были внимательны. Еще как! Да и что им оставалось в сложившейся ситуации? Только бы не опоздать!

– Приехали! – снова ожила рация. – Выходим, ребята!

Ребята, нахохлившись, взявшись за руки, сидели на заднем сиденье.

– Оставайтесь в машине, – велел Волков, не оборачиваясь.

Разумеется, его никто не услышал. Его даже не стали слушать. Ник вывалился в пургу первым, следом юркнула Алисия. Черт бы побрал эту молодежь! Никакого уважения к старшим!

Впереди зажглись огни фонарей. Волков проверил оружие, выбрался из внедорожника, склоняясь от ветра, увязая в снегу по колено, побрел вслед за огнями. Пока брел, из серой круговерти появлялись и тут же исчезали тени. То человеческие, то звериные, то призрачные. Ник, Алисия, Блэк, лютоволк. Волкову даже примерещилась полярная лиса. Или не примерещилась? Он уже перестал удивляться чему бы то ни было. Он смирился с тем, что эти звери – живые и мертвые, – это их звери, что они пойдут за своими хозяевами куда угодно, если потребуется, спустятся за ними в ад.

А ад уже разверзся прямо у их ног. Глубоченный, здоровенный, похожий на амфитеатр котлован. Там, в котловане, не было ни ветра, ни снега. Там было тихо, и как-то сразу стало понятно, что это затишье перед бурей, что самое важное, самое страшное начнется здесь и сейчас. Там, на ярком, словно подсвеченном изнутри льду плясали две тени. Волков не сразу понял, кто это. А когда понял, дышать стало тяжело. Чернов и огромный белый медведь двигались плавно, в самом деле словно в танце. Но плавность эта была обманчива, в любой момент танец мог превратиться в смертельную схватку. Он и превратится, а они не успеют.

Волков оценил расстояние и собственные силы. Он не сможет выстрелить так, чтобы наверняка. А стрелять наобум никак нельзя.

– Далеко… – Эрхан опустил свой карабин. – Не попадем.

Не сговариваясь, они все бросились вниз по ледяным ступеням. Волков бежал и за уханьем собственного сердца слышал сотни далеких голосов. А потом услышал один-единственный, который заставил замереть на мгновение…