Снежная Дева (СИ)

— Она являет нам лишь свой звериный облик, а значит, она в гневе!

Кому принадлежали последние голоса, Илана не поняла. Вскоре все голоса слились в сплошной гул, и у неё разболелась голова. Девочка прижала к ушам ладони. Гул стал тише, как будто Илану отгородили от всех прозрачной стеной, и на его фоне чётко звучал лишь один голос: «Она бродит по лесам… Она уже давно не имела человеческого облика. Будучи зверем слишком долго, она забыла о своей божественной сущности. Когда она вспомнит, всё изменится к лучшему…»

Илана поискала взглядом Эдеру, но старой жрицы в зале не было. Она полдня возилась с ранеными, а потом почувствовала себя плохо, и Хенна проводила её в ту комнату, которую Эдера занимала всегда, когда посещала посёлок. Илана решила, что после совета зайдёт её навестить.

— Что ты можешь знать о наших богах, чужеземец?

— Перестань меня так называть! — окончательно разозлился юный астроном. — Мы с тобой из одного мира! Наши миры связаны уже давно! Возможно, среди нас тут даже есть ваши родичи. Настолько дальние, что это уже не докажешь, тем не менее, это возможно!

«Он прав, — подумала Илана. — Уж я-то точно вполне могу быть родственницей Сельхенвурдов. Потомком того самого ребёнка-полукровки, которого ревнивый муж Линды унёс из замка. В Айсхаране, конечно, в каждом втором доме рассказывают такое «семейное предание», но ведь в каком-то доме это предание является правдой. Так почему бы не в доме Сельхенвурдов? Возрождённый из рода Сельхенвурдов должен пожертвовать собой… Богиня отвергла жертву Эдана. Он не наар. Возможно, Айги сейчас не единственный наар в этом роду, и Айги ещё слишком мал, чтобы ждать от него добровольной жертвы…»

— Думаю, сегодня мы ни до чего не договоримся, — встала Хенна. — И этот бессмысленный спор может зайти слишком далеко. Мы все измучены, среди нас есть раненые… Надо успокоиться и отдохнуть. Посёлок защищён. Предлагаю всем лечь спать сразу после ужина. Эдера уже легла. Она неважно себя чувствует, так что, если у кого-то есть к ней вопросы, лучше подождите до завтра.

Изабелла целый день пропадала у Эдана, но к ужину спустилась в общий зал. Левая рука у неё был перебинтована, над правой бровью красовался лечебный пластырь — явно из запасов предусмотрительного Деми. Выглядела королева усталой, но повеселевшей. Хенна же час от часу становилась всё мрачней и мрачней.

Она догнала Илану и Изабеллу в коридоре, когда они шли в покои Эдана.

— Наверное, моего брата и племянника лучше прямо сейчас переправить в какой-нибудь другой мир.

— Я тоже об этом думала, — вздохнула королева. — Я говорила с Эданом, и он согласился, что Айги стоит пока пожить где-нибудь в другом месте, но это уж так, на всякий случай. Сам Эдан не хочет бросать своих подданных в такое трудное время. Он считает, что они не пойдут против вас.

— А я уже ни в чём не уверена. Возможно, мой брат прав, говоря, что я просто не хочу верить в лучшее — в людях, в самой себе…

Хенна замолчала.

— Почему бы тебе не зайти в своему брату? — спросила Изабелла. — Он ничего не говорит, но, по-моему, он боится, что ты обиделась.

— Мне не за что на него обижаться, — тихо сказала Хенна.

— Вот именно. Он не старался отомстить тебе или причинить боль. Он действительно верил в силу добровольной жертвы. В пророчестве говорится, что пожертвовать собой должен возрождённый. Эдан никогда бы не позволил принести в жертву Айги, но он считал, что с Высшими не торгуются, как на рынке, стараясь подсунуть товар похуже, поэтому он отпустил тайола и предложил Вуурдане вместо жизни Айги свою. Тем более что он один из близнецов. Если один из близнецов по праву принадлежит богине, то он должен уйти к ней, дабы восстановить в этом мире равновесие.

— Да, у нас так принято считать. Близнецы поддерживают равновесие между жизнью и смертью. Смерть одного усиливает магию другого. Или его жизненную силу, а также силу его потомков… Всё это чушь! Ана и Анаэль, Дэнна и Дамьен… Это всего лишь красивые легенды. Сегодня мне впервые хотелось умереть. Возможно, иногда смерть действительно продлевает чью-то жизнь, но его смерть стала бы концом моей жизни. Когда я говорила ему о долге, я не имела в виду…

Хенна замолчала и закусила губу, чтобы не разрыдаться.

— Он ничего такого и не думал, — королева ласково взяла девушку за руку. — Это было его решение. Оно выросло из отчаяния, из чувства бессилия… Это была последняя надежда на чудо, а бесплатных чудес не бывает. Даже в самом дешёвом балагане за них приходится платить, а ведь он решил заплатить за настоящее чудо. У вас, Сельхенвурдов, обострённое чувство долга. Да и самомнения хоть отбавляй. Нам ли, смертным, решать за богов, чего они хотят? Эдан понял, что богиня отвергла его жертву, когда почувствовал, что дерево стало леденеть, но освободиться у него уже не было сил. Тогда, пятнадцать лет назад, богиня исцелила его для того, чтобы он жил. Мы приходим в этот мир для того, чтобы жить, Хенна. Даже если кажется, что мир вокруг рушится. Даже если он рушится на самом деле. Ещё не всё потеряно, и мы должны надеяться на лучшее.