Снежная Королева (СИ)

— Как же я тебя ненавижу! — с какой-то обреченностью в голосе проговорил Андрей. Странно, что он с первого раза поверил во все. — Аксёнов, а ты все-таки живучая тварь. Что я только не делал, чтобы избавиться от тебя?! Но ты выжил даже после того взрыва, что устроил твой братец. Именно тогда я получил травму глаз, после которой… — он откинулся на спинку стула, задумчиво смотря в потолок. В кабинете ненадолго повисла тишина. — Если бы не ты, Эйрене стала бы моей. Но она не видела никого, кроме тебя, хотя у тебя была невеста — Наталья. Мне так хотелось унизить тебя в глазах обеих, что я связался с Натальей, а потом… черт! Мне нужна была только она, только Эйрене. Но ты отнял и ее! Почему? Почему, она выбрала тебя? Эти бездушные твари никого не любили, кроме себя! Почему она осталась с тобой?!

— Потому, что любила, — просто ответил Вадим, — но тебе не понять этого никогда…. А знаешь, мне жаль тебя…

— Да пошел ты!!! Засунь свою жалость в…. Сдохни уже, наконец!!! — простонал Темников, сжимая пальцами волосы на голове, — ненавижу тебя!!!

— Ты столько раз приговаривал меня к смерти, что она просто устала ходить за мной. Теперь твоя очередь, — с этими словами он просто вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой двери.

Он прислонился к стене, понимая, что устал. Но впервые за столько лет чувствовал, что свободен. От всего. От злости, ненависти, мести… жизнь сама расставила точки в необходимых местах. Осталось только пустить слух о болезни в прессу, чтобы ни у кого не возникло желания освободить Темникова из тюрьмы. А пока его партнеры и кредиторы будут рвать его фирму на куски, пытаясь урвать б о льшую часть бизнеса, о нем никто не вспомнит.

Рядом тихо хлопнула дверь.

— Не расскажешь, откуда у тебя такая информация? — спросил Камышев, выходя из кабинета.

— Нет, своих информаторов не сдаю, — усмехнулся Аксёнов, — могу только сказать, что мир не без добрых людей, а Земля — круглая.

— Что ж, этого более чем достаточно. Он теперь поспешит избавиться от тяжкого «груза» грехов, что даже не станет дожидаться своего адвоката, — скривил губы Камышев. Потом немного подумал и проговорил: — Я… не стану… если потребуется, помогу с легализацией документов. Или можно признать твою смерть…

— Нет, — покачал головой Михаил Снежин, — я сам похоронил своего друга, Аксёнова Вадима, причем дважды. Его больше нет. Может, Даша захочет вернуть настоящую фамилию?

— Боюсь, только ненадолго, — улыбнулся Роман, — Глеб точно не станет тянуть.

— Это мы еще посмотрим, — грозно проговорил Снежин, нахмурив брови, вспомнив, что Даша сейчас в больнице по вине этого Глеба.

— Ну-ну, посмотри, — хлопнул по плечу Камышев, а потом вернулся в кабинет.

Михаил оттолкнулся от стены, а потом достал из кармана телефон. Нужно позвонить и узнать о состоянии Даши, а потом… потом он просто обнимет своих девочек.

Михаил впервые за несколько недель улыбнулся.

[1] Кератопластика, или пересадка роговицы, — хирургическая процедура по замене всей или части поврежденной роговицы здоровой тканью роговицы донора.

[2] Болезнь Крейтцфельдта — Якоба, — прогрессирующее дистрофическое заболевание коры большого мозга, базальных ганглиев и спинного мозга. Считается основным проявлением губчатой энцефалопатии. Смерть наступает в 100 % случаев.

[3] Деменция — приобретённое слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых

Глава 25

Даша.

Я бродила в каком-то странном сером мутном мареве. Туман то наползал откуда-то, окутывая меня мягким облаком, то растворялся, приоткрывая очертания старинного храма. Его высокие своды тоже скрывал туман, а стрельчатые окна открывали вид на хмурое небо.

Интересно, я умерла? — пронеслась вялая мысль в голове, и я только тихонько хмыкнула. Остановилась, смотря в высокое небо за окном. — Странно, вроде, должен быть темный коридор, белый свет в конце, а тут…. Или умирают как-то иначе? А может, это был просто сон? И сейчас я проснусь в темной комнате, снова прикованная к стене?

Я вздрогнула. И тут же пришли воспоминания. Побег, гонка на выживание, дорога к больнице и неестественно белое лицо Глеба. Вспомнила и предупреждение той старушки, что я умру, если пойду за медсестрой, а еще со мной погибнет и наш малыш. Жалела ли я о своем поступке? Ведь от него зависела не только моя жизнь…

Я положила ладони на свой плоский живот и неожиданно улыбнулась. У нас еще будет… все будет, главное — спасти Глеба. А у меня останутся воспоминания о нашем малыше, я сохраню их… и может быть однажды расскажу Глебу о нем….

— Ох, уж эти люди! Напридумывают себе проблем и печалей, — раздался рядом со мной задорный женский голосок.

Я обернулась, во все глаза рассматривая высокую статную женщину, которая стояла сразу за моей спиной, и с любопытством смотрела на меня. В ее серых… нет, голубых… или синих?..