Снежная Королева (СИ)

Эйрене находилась на сохранении в больнице, когда муж сообщил, что его отправляют в командировку. Это не особенно удивило женщину, хотя Вадим говорил, что в ближайшее время будет постоянно находиться с ней рядом. В последнее время она чувствовала себя все хуже и хуже, врачи настаивали на постоянном нахождении под их присмотром, но, несмотря на их требования, Эйрене иногда сбегала домой. Вадим не позвонил ни на следующий день, ни через неделю. Женщина находилась на грани истерики, но на месте его работы ей говорили, что место, куда отправили ее мужа, находится на засекреченном объекте, что связи там, кроме как по зашифрованным каналам, не существует. Вот именно это и показалось женщине странным, и она обратилась к своему бывшему однокласснику, Мише Снежину. Он в тот момент находился в отпуске и пообещал разобраться в ситуации.

Гром грянул, когда Михаил приехал к ней домой. Бледный, с синими кругами под глазами, будто не спал несколько ночей. И принес нерадостные вести. Группу, возглавляемую Вадимом Аксёновым, увезли в неизвестном направлении. Как такое могло произойти, никто не знал. Оказалось, что их готовили для какой-то операции на территории другой страны. И Эйрене догадалась, просто сопоставила факты, которые слышала из отрывков разговоров мужа с кем-то по телефону. А другая страна… там, где шла война. Куда матери со слезами на глазах отправляли своих сыновей. А она надеялась, что это минует их семью.

Но и это было не все. Они не добрались до места назначения, исчезнув в один миг всем составом по дороге. Машину, на которой передвигалась группа, нашли в одном из горных ущелий, полностью сгоревшей до остова. За рулем тело водителя, видимо, что машину просто столкнули вниз, а потом расстреляли из гранатомета, заметая следы.

— Мне сообщали, — тихо пробормотал Реин, — но ни слова не сказали о тех, кто был в автомобиле. Было сказано, что водитель доставил людей на место, а когда возвращался, попал под обстрел, — его голос звучал глухо, но Эйрене уловила в его интонациях гнев. Сокрытие важной информации — тяжкое преступление, за которое никто не ответил. Генерал с силой сжал в руке ручку, от чего та разломилась на несколько частей, издав жалобный треск. По его пальцам потекли чернила, заливая полированную поверхность стола. Мужчина достал из кармана белый носовой платок, яростно оттирая попавшую на них краску. — Дальше…

А дальше Эйрене помнила плохо. Помнила, что оказалась в больнице. Помнила дни ожидания вестей, но никто не мог внятно сказать, жив ли ее муж. Помнила единственный визит друга, сообщившего, что вся группа найдена и доставлена в Москву. Все вернулись, кроме ее мужа. И после этой новости она провалилась в черноту беспамятства. Последним ее воспоминанием был собственный крик боли, серые глаза друга, смотрящие с беспокойством, и медленно затапливающее сознание отчаяние.

— Ирина пришла ко мне, когда поиски не привели к результату, — продолжил рассказ Реин, глядя куда-то вдаль за окном, — я не понимаю, почему не поставили в известность меня, хотя предполагаю, что это было связано именно с тем, что Вадим мой зять. Да и ведомства были разные. Зятя нашли спустя четыре месяца после его пропажи, за него потребовали выкуп, — тут генерал зло усмехнулся и огорошил Глеба, — мою дочь. Чтобы освободить зятя, я должен был отдать им СВОЮ дочь?! И Ирина была согласна! Только я не согласился ни с похитителями, ни с ней. Это снова было моей ошибкой.

Генерал расправил плечи, возвращая взгляд бледно-голубых глаз на своего собеседника. Глеб внимательно смотрел на него, ожидая продолжения. А еще ему не терпелось узнать, где же сейчас находится ребенок Эйрене Аксёновой? Но задать этот вопрос напрямую генералу, значит, выдать свой интерес, а еще придется объяснять его причину.

— Мы выяснили, где держали Аксёнова, продумали план его освобождения, но…. Он погиб во время спецоперации. И Эйрене этого мне снова не простила. Она исчезла в тот же день из моего дома, и много лет я не знал ничего об ее существовании, пока однажды мне не привезли ее… тело в закрытом гробу.

— Тело? В закрытом гробу? — Глеб не сдержал удивленного выдоха, не в силах справиться с удивлением.

— Да, я тоже не поверил, — по-своему интерпретировал его восклицание Константин Сергеевич. — Потребовал экспертизу, которая и доказала, что в… что там моя дочь. Моя Ирочка, — на глазах генерала сверкнули слезы, которые он всячески пытался сдержать. И в этот миг Глеб увидел перед собой не генерала, героя, удостоенного множеством наград за боевые, и не только, заслуги, а старика, сидящего в инвалидном кресле, который до сих пор не может простить себе смерть дочери.

Что в этой истории не дает ему покоя? Почему кажется, что генерал не все рассказал?

— Вы таки не ответили на мой вопрос, — нахмурился Глеб, теперь четко ухватив за хвост свою мысль. Вот, что не давало ему покоя, — вы ищите виновника в ее смерти? Сколько времени прошло, как тело вашей дочери эксгумировали, чтобы передать вам? И зачем… такие сложности?