Снежная Королева (СИ)

Папа потом рассказал мне, что когда я взяла его друга за руку, я вдруг стала сильно задыхаться, а мои глаза расширились, делая их практически черными только по краешку радужки была синяя кайма. Дядя Сережа попытался вырвать свою ладонь, но мой захват оказался не по-детски крепким. А потом раздался голос, мой голос. Он был бесстрастным и ледяным, и, казалось, не мог принадлежать пятилетнему ребенку. Я сказала, что Сергей провалится под лед и умрет через три ночи.

Мужчины мне не поверили. Да и никто не поверил, если бы не тот факт, что мои волосы стали белоснежными после того случая. Отец растерялся, не зная, что делать, а дядя Сережа только посмеялся, сказав, что это все детские выдумки, и не нужно сильно переживать за него. С этими словами он уехал. После этого он еще несколько раз нас навещал, смеясь, хвалился, что очередная зима закончилась, а летом провалиться под лед сложно. Хлопал смущенного отца по спине, говоря, что дети и не на такие выдумки способны. Папе это все не нравилось, но врачи, которые меня потом осматривали, не нашли никаких отклонений в моем физическом и психическом здоровье. А волосы… чего только от сильного испуга не случается? Ну, приснилось ребенку что-то, бывает…

Подобного больше ни в этом году, ни в следующем не случалось, поэтому папа выдохнул с облегчением и отвел любимое чадо в школу. Учиться мне нравилось, я даже опережала своих одноклассников в учебе, мне легко давался счет и букварь. К концу учебного года, пока мои ровесники слоги осваивали, я уже довольно бодро читала небольшие рассказы и свои любимые сказки.

А в конце апреля отец вернулся домой мрачный и подавленный. Я всегда чутко улавливала его настроение, поэтому замерла на пороге кухни, так и не дойдя до стола, за которым сидел папа и… пил. Нет, он никогда не злоупотреблял, как делали порой мужики в деревне, но в этот вечер он один опорожнил бутылку водки. Только граненый стакан, наполненный доверху и прикрытый кусочком черного хлеба, сиротливо остался стоять на пустом столе.

— Дядя Сережа погиб, пусть земля ему будет пухом, — сухо произнес отец, кивая на стакан. — Он весь прошлый год в Якутии работал. С мужиками поехал на рыбалку и на реке провалился под лед. Его не сразу успели вытащить, а когда смогли, он уже был без сознания. Врачи три… — тут он поперхнулся словами, изумленно уставившись на понурую меня, — дня боролись за его жизнь. Не вышло…

Я кивнула, повернувшись, чтобы уйти. Мне было больно и страшно, ведь я увидела его смерть больше двух лет назад, но успела забыть об этом. И вот… случилось. А вдруг, это я причина его смерти?

— Не говори глупостей, — рыкнул отец, одним махом пересекая кухню и хватая меня на руки. Наверное, последнее я произнесла вслух. Прижался лбом к моему лбу, заглядывая в глаза, и сжал в крепких объятиях, — ты не виновата, не виновата. Это все… все… не сейчас, — папе трудно было говорить, я чувствовала это, — я говорил Сергею, чтобы он был осторожным. Не мог объяснить, не открывая всей правды. Я этим мог подставить тебя под удар… А он не хотел слушать, отмахивался, смеялся надо мной, обзывая чудаком, — папа говорил странные вещи, которые в силу своего возраста, я еще не могла понять. — И ты, Дарья, никому не смей говорить о том, что ты видела. Ты меня поняла? — прорычал отец, с тревогой вглядываясь в мое лицо. — Никому! Никогда! Я не хочу, чтобы тебя увезли в психушку. То, что люди не могут понять или объяснить, им легче выдать за бред сумасшедшего. А там… разбираться не станут.

Где это загадочное «там» я тоже не поняла, но серьезный тон отца и его тревожный взгляд заставили меня пообещать, что если подобное повторится, я сразу расскажу ему обо всем и никому больше.

Подобные «видения» случились у меня еще несколько раз, и, как бы мы с папой не пытались скрыть мои «способности», ничего не выходило. Однажды все произошло на виду у всего класса, как раз в тот момент мы находились в походе. Мне было лет двенадцать, но друзей у меня так и не было, не случилось как-то. Но получилось так, что мне понравился мой одноклассник. Веселый мальчишка, любимец учителей и всех девочек из нашего класса. Мои робкие попытки подружиться были высмеяны девчонками, а он и не заметил. На худенькую, костлявую девчонку с седыми волосами никто не смотрел, как на объект дружбы или обожания. А все потому, что в классе была она.