Снежная Леди

До вечера, как ни странно, никаких мини-катастроф не произошло. Видимо, Агнесса была занята картинами в каталогах, а других чрезвычайно опасных существ в гостинице не нашлось.

К свиданию я готовилась не особенно тщательно: прямое платье до колена, увы, серое, с открытыми руками и неглубоким декольте, светло-голубой пояс, как аксессуар, туфли под цвет пояса, легкий макияж. Прическу делать не стала, просто провела расческой по волосам.

Инкуб появился на пороге кабинета часов через пять. Одетый в тот же костюм, что и днем, он выглядел франтоватым и состоятельным кавалером. Его вид так и кричал: «Я беру от жизни все, что хочу, и никого не спрашиваю».

— Вы великолепно выглядите, шантара, — сверкнул зубами инкуб.

— Благодарю, — заставила я себя улыбнуться и вложила свою ладонь в протянутую его. — Где будем ужинать?

— В моем номере, если не возражаете.

Я? Нисколько.

Мы неспешно шли по коридорам, поднимались по ступенькам, я слушала своего кавалера, старалась принимать участие в разговоре и не могла отделаться от ощущения чужого взгляда между лопаток.

Кто-то, я была уверена, смотрел мне вслед как минимум со злостью и раздражением.

 Кто — поди пойми. Последнее время я не ссорилась ни с кем из клиентов. Впрочем, гадать не было смысла, и я сосредоточилась на свидании.

Глава 20

Ах, тетя, совета прошу я!

Пропала, попала я в плен.

Обидеть родню не хочу я,

Но всех мне милее Тэм Глен.

С таким молодцом мне не надо

Бояться судьбы перемен.

Я буду и бедности рада, —

Лишь был бы со мною Тэм Глен.

Наш лорд мне кивает: «Плутовка!..»

Ну что тебе, старый ты хрен?

Небось ты не спляшешь так ловко,

Как пляшет под скрипки Тэм Глен»

Мне мать говорила сердито:

— Мужских опасайся измен.

Повесе скорей откажи ты! —

Но разве изменит Тэм Глен?

Роберт Бернс. «Тэм Глен»

В номере инкуба царил полумрак, разгоняемый десятком свечей. На «всего лишь ужин» обстановка походила так же, как эта гостиница — на монастырь. Крупные и мелкие лепестки цветов, рассыпанные по полу и на столешнице, фарфоровая посуда, хрустальные бокалы, в ведерке со льдом — бутылка спиртного, в глубине комнаты — кровать с подсветкой и балдахином. На секунду мне показалось, что я попала в публичный дом.

— Почти, — тихо хихикнула лейта, — инкубы считаются мастерами плотской любви, поэтому он пытается произвести впечатление так, как привык.

Логично. Любви мне не хотелось, и я надеялась, что инкуб поймет отказ с первого раза. Пока же я села на выдвинутый стул, выжидающе посмотрела на своего спутника.

— Прекрасная шантара, — начал он вдохновенно, — своим появлением вы затронули те струны моего сердца, о которых я даже не подозревал…

Можно, конечно, было и перебить, но зачем, если представилась отличная возможность послушать опытного пикапера? Может, хоть на градус себе самооценку подниму. Поэтому я сидела, откинувшись на деревянную спинку стула, и слушала, особо не вдумываясь в то, что слышала. Все эти «цветы сердца» и «прекрасные леди» хороши до первой измены и последующего за ней развода. После уже не веришь в искренность высокопарных фраз и в первую очередь смотришь на поступки.

Инкуб почувствовал неладное минуты через две, резко замолчал, посмотрел на меня пронизывающи взглядом, будто рентген делал.

— Не подействовало, — развела я руками, с трудом сдерживая улыбку. — Может, поедим?

Инкуб покраснел, что-то промямлил и начал накладывать на пустые тарелки мясное рагу и свежие овощи.

Ели молча. Инкуб, возможно, продумывал стратегию поведения с упрямой дамой, я же наслаждалась приготовленными блюдами. Сима, работавшая поваром, готовила просто отлично.

— Шантара, прошу простить мою назойливость, — снова заговорил инкуб, когда наши тарелки опустели. — Вы… У вас разбито сердце?

— Не знаю, — честно ответила я. — После развода мне не хочется никаких отношений, но я не уверена, что это называется «разбито сердце». Возможно, мне просто нужно немного отдохнуть от… всего…

 — Я понял, — кивнул инкуб, на этот раз серьезно.

Вернулась в кабинет я через полчаса — мы выпили в мою честь по бокалу алкоголя, оказавшегося полусладким вином, — не пропадать же добру, — посидели молча несколько минут, и инкуб проводил меня в кабинет. Пока шли, меня сопровождал все тот же взгляд между лопаток.

На этот раз кресло меня не интересовало. Пройдя в спальню, я переоделась в ночнушку с взасос целовавшейся парочкой и завалилась в постель. На душе было тоскливо и одиноко. Снова одна. Снова в пустой кровати. Может, зря я отказала инкубу? Переспала бы с ним, все равно уже не девственница, беречь себя для единственного смысла нет. Зато не ощущала бы эту тоску…

Мое самокопание прервал стук в дверь. Тот, кто находился в коридоре, барабанил по двери, явно желая ее выбить.

— Войдите, — крикнула я, не желая подниматься.

На пороге появился Парис: волосы всклокочены, глаза горят неземным огнем, на лице — выражение «Убью и жалеть не буду». Такого красавца ночью увидишь, заикой останешься.