Снежная леди

Люкс не сдержал смешка, и закатил глаза. Нильс повторил за ним, в надежде отвлечь интерес от собственных недостатков.

– Ян спас кое-кому жизнь, – продолжила Мари, затаив дыхание, будто играя роль. – Спас заплутавшую девчонку от смерти на морозе.

– Спас? – повторил Люкс. – Это так теперь называется?

– Не будь таким пошлым! – огрызнулся Кёртис. – Это правда?

Ян кивнул.

– Мари, как всегда, слишком мелодраматична. Я помог одной девушке. Она потерялась и запуталась. У неё не было ни кредитки, ни документов, она плакала… Что мне ещё оставалось делать?

Люкс фыркнул:

– Ты что, не опознаешь липу, когда увидишь? Только не говори мне, что был настолько туп, что дал ей денег!

– Я позволил ей остаться у меня…

Поэт залился неприятным смехом.

– Она всё ещё там? Если ты оставил её одну, она уже стащила всё ценное! Не то, чтобы у тебя было что украсть…

Мари покачала головой.

– Люкс, не все живут в мире безденежья и бессердечья, как ты. Я думаю, Ян поступил благородно. – Ей в голову пришла мысль, и Мари подмигнула Яну. – Ты ведь был благородным, не так ли? Пользуясь случаем…

– Нет, не был, – решительно сказал Ян. – Она спит в палатке, я сижу снаружи. Всё что я сделал, только… – Он неопределённо взмахнул рукой. – Только укрыл её…

– Извращенец, – пробормотал Люкс.

– Можно посмотреть? – спросил Нильс.

Ян неохотно приоткрыл свой маленький альбом с эскизами, и его память ожила. Рисунки были простыми и неприкрашенными, но в них была внутренняя сущность девушки. Ян улыбнулся, взглянув на рисунки снова, довольный тем, что смог изобразить её настолько хорошо, насколько он мог.

– Не думаю, что она местная, – известил Нильс, пытаясь казаться осведомлённым.

– Она англичанка, – сказал Ян. – У неё образцовый акцент.

Мари взяла этюдник и пролистала его.

– Ха. Не мой тип. Пацанка.

– У тебя такой стандартный вкус, – фыркнул Кёртис, наклоняясь, чтобы посмотреть. – Классическое лицо. Афродита или Афина. – Затем он глубокомысленно кивнул. – Отличная работа, Ян. Ты ухватил её суть. Правду о ней.

Нильс кивнул:

– Да, теперь я вижу…

– Искусство никогда не говорит правду! – выпалил Люкс.

Губы Кёртиса дрогнули.

– У тебя нет души, балбес. Искусство – это правда. Это всеохватывающая истинная сущность. Ян понимает: правда – первый долг художника. – Он улыбнулся собственной формулировке. – Так как её зовут?

Вспышка памяти прошлой ночи кольнула Яна. Глаза девушки, полные слёз и страха, просящие о помощи в отчаянии. Просящие у него…

« – Как тебя зовут?

– Я не помню!»

Ян моргнул.

– Либусса[1], – сказал он быстро. – Её зовут Либусса.

Люкс снова фыркнул:

– О, как шикарно! Не очень-то по-английски.

– «Принцесса Либусса», – усмехнулась Мари. – Ты ей подобрал это имя, не так ли? Ян, какой же ты романтик! Она знает, что ты назвал её в честь мифического персонажа?

Кёртис сурово покачал пальцем перед лицом девушки.

– Прояви уважение, деточка! Этот город не существовал бы без Либуссы! Её племя основало этот город тринадцать веков назад! Без неё вам бы негде было лепить эти ваши скульптуры!

– Я окружён безмозглыми детьми! – резюмировал Люкс, а затем откинулся назад и осушил свой стакан.

– Не пора ли тебе свалить, нацарапать пару стишочков? – ответил Ян, теряя терпение. – Мы не настолько одержимы собой, как ты.

Люкс пожал плечами, всё с него как с гуся вода.

– Если ты такой из себя белый рыцарь, почему тогда оставил её одну? – он злобно усмехнулся. – Боишься, что позволишь своим художественным пальцам залезть туда, куда не следует?

Обвинение было ближе к правде, чем Яну хотелось бы, так что он запил его глотком пива. Яну хотел уйти прямо сейчас, но это было бы очком в пользу Люкса, так что художник остался, а тем временем, уже наступил вечер.

К тому времени, как он покинул бар, на улице стемнело, снег валил хлопьями. Чувствующий свою вину и злой на себя, Ян шёл по мостовой так медленно, как только мог. Он проходил мимо импровизированной выставки очередной эстетическо-революционной толпы на Карловой Площади, мимо смеси агитационных театров и акустических демонстраций. Он решил обойти их подальше, и направился к Юраскову мосту. Порывы снега с ветром казались здесь менее беспокойными, тихий ветер припадал к земле, подбираясь, словно крадущееся животное.

Ян почти наполовину пересёк улицу, когда вдруг вспомнил, что именно здесь он нашёл её. Прямо здесь, перед закрытыми ставнями старого магазина игрушек. Его привлёк её плач. Этот звук затронул эмоции Яна, и он не мог его проигнорировать. Правда странно. Он жил в этом городе так давно, что чувствовал себя очерствевшим к такого рода вещам; но девушка… Либусса… Она заставила его обернуться. Она казалась такой не местной, такой другой… Кусочек из картины Праги, но с неправильными цветами и красками.