Снежная робинзонада

Немолчный гул ветра дальних странствий наполнял мое сердце. С упоением глотал я тома книг Пржевальского, Певцова, Козлова, Обручева. Особенно привлекала меня Азия. При слове «география» перед глазами возникали обледенелые мачты шхун среди полярных льдов, наполненные пассатом паруса фрегатов — «пенителей морей», длинные цепочки верблюдов среди дымящихся барханов, смутно гудящий тропический лес над головой, бесстрастный блеск заснеженных вершин в холодной выси. География — наука сильных, выносливых, мужественных, умных людей, отважных путешественников, землепроходцев, открывателей новых земель.

Я поступил на заочное отделение географического факультета Самаркандского университета.

Направляясь в Самарканд и подъезжая от Балхаша к станции Чу, я впервые увидел горы. Не мягкие, поросшие лесом горы Урала, не сглаженные холмы Казахского мелкосопочника, а настоящие, темнеющие ущельями, белеющие вечными снегами могучие громады, вздымающиеся выше облаков. В алом свете вечерней зари они казались необычайно легкими, почти прозрачными. До самой темноты я не отрывался от окна. Немало побродил я по горам с тех пор. Но первое впечатление незабываемо. Навсегда в памяти волшебным видением остались багряные хребты Тянь-Шаня.

Сдав экзамены за третий курс, я стал метеорологом высокогорной метеорологической, вернее, стоковой станции Кызылча управления Гидрометслужбы Узбекской ССР. Станция эта пока существовала лишь в проекте, на бумаге, и мы, будущие ее работники, должны были вместе со строителями возводить свою обитель.

Как передать мои чувства, когда заколыхалось подо мной жесткое, скрипящее седло и навстречу, раздвигаясь, медленно поплыли бурые скалы, колючий кустарник, вспененные волны быстрого Ангрена! Звонкий галечник под копытами коней, чистое небо, яркое солнце, теплый свежий ветер, повороты, повороты, и за каждым что-то новое…

Выше и выше ведет нас тропа, резче становится ветер, острее камни, круче подъем, ближе белые пятна снега на вершинах.

И вот мы наконец на месте будущей станции.

Размечаем места будущих строений, ставим палатку. Рабочие должны подняться сюда на следующий день. Потом мои спутники отправляются вниз, и я остаюсь один.

Для чего нужна была эта станция?

Горные реки, которые крутят турбины электростанций, орошают поля, поят города и кишлаки, в то же время могут нести смерть и разрушение. Чтобы узнать характер рек, предсказать их поведение или, выражаясь научным языком, давать гидрологические прогнозы, нужны постоянные наблюдения.

Этой цели и должна служить горностоковая (в то же время и метеорологическая) станция Кызылча, названная так по имени реки, в бассейне которой она строилась (в переводе Кызылча значит «красненькая»). Долина Кызылчи довольно типична для гор Западного Тянь-Шаня, откуда берут начало многие реки, орошающие земли Ташкентского, Ангренского и других районов.

До этого в бассейне Кызылчи работали экспедиции гидрологов, метеорологов Ташкентской геофизической обсерватории. Во время подготовки к Международному геофизическому году было решено обосноваться здесь окончательно — построить на Кызылче горностоковую станцию. Круглогодичные метеорологические и гидрологические наблюдения позволят получить точные сведения о процессах таяния снега и формирования стока горных рек, о колебании их уровня, изменении расхода в течение суток, сезона, года, о паводках и половодьях. А знание характера горных рек позволит овладеть их энергией, регулировать их сток, вовремя и в достаточном количестве подавать живительную влагу на хлопковые поля.

В век атома, в век космоса, когда не сегодня-завтра человек ступит на поверхность Луны, а затем Марса и других планет, еще есть очень много неизученного, неисследованного и на нашей родной Земле. Работа эта не менее интересна, важна и трудна, чем полеты в космос. Помните об этом, выбирающие профессию. И на Земле еще очень нужны люди, готовые посвятить себя борьбе за власть над грозными и могучими силами природы.

Кызылча строится

Насторожись, стань крепче в стремена.

В ущелье мрак, шумящие каскады.

И до небес скалистые громады

Встают в конце ущелья — как стена.

И. Бунин

Навьючив на нашей перевалочной базе в устье Иерташа лошадей — дороги на Кызылчу тогда еще не было, — я трогаюсь в путь. Стучат и звенят под копытами коней (из которых половину зовут Васьками, половину — Мишками) камни, поскрипывают ремни, шелестят, задевая о вьюки, ветви придорожных кустов. Крутятся серпантины подъемов, вьется тонкая каменная пыль. К передней лошади, на которой я еду, одна за другой короткими веревками привязаны остальные.